В глубоком обмороке чувств, в объятья, шмяк - упала муза.
И слышен был соитья хруст в промежной фабуле француза.
Не просыхал он от любви к воспламеняющим напиткам,
И к хобби хоббитов земных, и к виноградным злым улиткам.
В бездонном платье с декольте, своей мозолистой рукою,
Он лапал склизкий силикон, ласкал рожденье прозы стоя.
Его седая маета на оголенное предплечье
Той, что была ему верна, ложилась брюхом, грея печень.
Эпизодический оскал, в минуты трезвых озарений,
Лица щетинистый овал безумьем оголял, как гений.
В виршах насилуя ее неизлечимо декадентно,
Он музу приторных рулад вертел на гриле турбулентно.
Ни разу, так он и не смог привесть в сознанье ее спермой.
Из завитков лобковых слов веночки плел, был в стельку нервный.
В глубоком обмороке чувств, в промежной фабуле француза,
Пьяна божественно, слегка кончала в междометьях муза...
29/06/2012
КАВЕРЫ
Апельсин
Пиз...нулась муза на кровать, шмякнулась хрустя своим соитьем.
Фабулой метнулся к ней, но блять, недоел я, видно, с перепитья.
Так, полапал силиконов сись, как-то все не очень натурально,
Шею чтоль ей, суке, перегрызть или удовлетворить орально?
Ламинарно лапидарю в зад, декаденты нах идут с запором,
Муза стонет - мол тебе я - брат и систра, и мать, а я ей колом.
Правда три веночка все же сплел - я ж не знал всю правду о подмышках.
С междометий тех смоленских сел, муза ушмыгнула серой мышкой.