Всё неистовей бьёт турникетом о кости,
По подкожному, так, что не выстоять панцирю.
Выбираться на свет по туннелям насквозь всё
Тяжелее, поскольку желание сдаться
Тем сильнее, чем ближе конечная станция.
Ощутимее дым поминального воска
С каждым шагом и взглядом — ладони в коросте
Догоревших свечей. Но укрыться под куполом
Не удастся — издержки высокого роста.
Сквозь огонь, через воду, под медные трубы
Как пути ни петляли бы, карты ни путали
Обстоятельства, случаи: тернии к звёздам
Проходимы, пока в голове звучит слово,
И нельзя ни остаться, ни остановиться. И
Несмотря на хрустящий под поступью хворост,
Бурелом, норовящий вонзиться в глазницы,
Строчки сложатся в тексты: так в кружево спицами
Нить сплетается. Тише становится голос,
И седеющий волос не в двадцать, но в тридцать
Служит напоминанием смерти. Ссутулены
От дождей спины, плечи; смолистые, кислые
Не помогут остаться по-прежнему юными:
Паруса растрепались под шквалами бури, но
Хуже шторма — лишь пришвартоваться на пристани
Навсегда. Зажигают последнюю спичку
Непослушные руки: вся жизнь как горение.
Не смириться с судьбой и не сжиться с привычкой
Оставаться в тепле, в саркофаге за стенами,
Став проверенным, согласовавшись со схемами,
Если есть, что сказать, если нечего вычеркнуть
Из себя самого. И за вычетом тысяч
Километров дорог, испещрённых утратами,
Всё как в новозаветной заезженной притче:
Вырубаются смоквы, берёзы и сакуры;
Сплошь пожары и взрывы, воронки и кратеры.
Потому, как нельзя было искру не высечь,
Позади пепелища. Но лишь тот, кто ищет
Обретёт себя в пыли дорог бесконечных: там,
Впереди — горизонты. Всё дальше и выше,
Снова наперекор отказавшим конечностям.
Свет в туннеля конце есть гарантия вечности,
Если всё же удастся не сдаться и выжить.