Михайлов день
Будет праздник!
А как ни быть, если с вечера дух антоновки и подошедшего теста уже вели щекочущий ноздри аппетитный диалог?
– Ба! А сколько поместится на листе? – домогался племянник, прожорливое существо девяти лет отроду, редкостный надоеда,
– А с чем сначала? И, сопоставив размеры противня с возможностями чрева, принимал позу страдальца, гибнущего с голодухи.
Пироги – это святыня, таинство. Глаза иного, кроме бабушкиного, не терпят. Не станут пышными.
– А ну, кыш из кухни! – обрываю оболтуса. Век бы не видеть пакостника, весь в мамашу...
– Да ладно вам, скоро уже...
Радио, передавая позывные воскресной передачи, настраивало на…
– «С добрым утром, с добрым утром и хорооошим днём», – игриво подхватывал дед, обычно встававший ближе к обеду, а тут внук нагрянул, тёзка, а значит…
– Быть добру! День-то сёдня именной – михайлов, хотя... и малёхо причастные тут как тут.
И пока заступница примкнувшего хлопочет у печи, продолжал ёрничать по поводу готовящегося не токмо для него пиршества.
– У тебя не щёки – латы, тока чуть одутловаты, со спины видны к тому же… – думая, что лихо скаламбурил, обрывал тираду, оценивая произведённый фурор. Сам пошутил, сам похихикал... Норма!.
– Чтой-то родитель твой, опять при делах по самые бубены? Нет уважения к аменинам. Да и ладно, ему же и в ущерб.
А сам чего, как лещ на бережку? – и, не слыша возражений, переходил к серьёзу.
– С утра не выпил – день насмарку, припёр хотя бы шкалик «Старки»? С ледком свежее нет напитка...
И, предваряя замешательство, напускал заговорщицкий вид, кивая в сторону смежной с кухонькой кладовочки.
– Куда игла, туды и нитка!? – готовился не шутейно.
– По граммулику, что ли? Но… Терпение – мать добродетели,– резонил себя же, – чти да не надейся. Эх...
А ноябрь, однако, выдался зябким...– не унимаясь, делал очередной заход, а вдруг? И без лишних пауз, не давая ни малейшего мига вклиниться, продолжал изгаляться виршами, стосковавшись за неделю по робко внимающему слушателю...
А кормилец-огород во всей красе уже на скатерти. Тут и хрусткий огурчик в обрамлении молочных долек чесночка – хорош весьма! И редкая гостья нынешних застолий – печёная репа да с постным маслицем, зеленью и перчиком. Чудо!
И вместо хлеба – пирожки по выбору и предпочтению: кому с яблоком, капусткой, ливером, кому – просто... Творений уйма.
Но руки-то, руки! Везде только одни, бабушкины – всё умеющие, всё знающие… Счастлива безмерно.
– Ох, да чего же это я? Батюшки, а мочёных? Я мигом…
– Позже. Остынь! Дай молвить... Семейка в сборе… – итожит старейшина, окинув гордым оком пейзаж горницы… –
вот и сын с дочурой уважили, аккурат к обеду подгадали... /Язва!/ –
"Что в имени тебе моём…" и, смакуя тишину, оттопырив мизинец, изрекает:
– Да будем... здравы!
И всё напомах, и с добавкой да под милые сердцу задушевные беседы, в которые непременно вклинит свои «михайлики»
– Традиции живы, где не до наживы! Воистину так, и вовеки...