Я, похоже, как Бродский,
Под жизни конец испишусь,
Не найду, чем её обозначить,
И молча уйду,
Либо, как Маяковский,
В стенах четырёх застрелюсь,
В сердце, жизнью измученном,
Сделав сквозную дыру.
Я, пожалуй, как Пушкин,
Лицом упаду на шинель,
Не Дантесом убитый,
А кем-то, засевшим на крыше.
Эти чёртовы пушки
И дней окаянных метель,
Это чёртово прошлое -
Крик, что никто не услышал.
Может, я, как Есенин,
В последнем стихе напишу,
Что и гибнуть не ново,
И жить, милый друг, не новей,
Только вряд ли я сам
Перед смертью смелей задышу,
Вряд ли не загрущу,
Вряд ли не опечалю бровей...