ПАМЯТИ ВИОЛЕТТЫ ТОКАРЧУК ЗВЕРСКИ УБИТОЙ 21.09.2015 Г. В г.УФЕ.
Памяти всех детей планеты подвергших насилию от рук взрослых людей или ровесников.
Когда отец был здоров, в этом сарае размещалось его рабочее место. И вместо барахла притащенного с помоек и ворохом лежащего на длинном столе и в углу на полу, здесь кипела работа. Отец строгал и что то мастерил для хозяйства. Так были сделаны заборы в вишнёвый сад из упаковок от велосипедов, сделаны беседки, скамейки летний стеллаж-сцена для всего двора, курятник, свинарник, 2-х этажный сарай. Отец умел всё и был очень образованным и грамотным человеком. Такого большого почтового ящика я не видела нигде и никогда. Столько всего интересного выписывал отец. Да и с приобретение курей и свиней жить, нашей многодетной семье стало легче.
Но всё это было до болезни отца. В один день его парализовало. Может сказались старые раны, полученные во время войны, может осколки оставшиеся с войны в теле отца сделали своё дело, а может и тяжёлая, нервная и непростая жизнь. Но отец обездвижен и всё рухнуло.
Теперь я должна была сама заботится о себе. А лет мне было очень мало.
Когда это произошло я уже и не помню, толи в первом классе, толи во втором. Но я ещё училась в начальной школе это точно.
День начался обычно. Прошлась по огороду, набрала упавших яблок, нарвала зелёного лука. Я так любила и люблю до сих пор зелёный лук, порезанный, посыпанный солью и залитый подсолнечным маслом и всё это с черным хлебом. И яблоки, тоже с хлебом. Это был стандартный завтрак. Если были помидоры, то Помидорки посыпанные сахаром. Всё это так вкусно и всё это вкус детства.
Всё было как всегда прекрасно и черт дернул зайти меня в этот сарай. А там...
Там был старший брат. И вот выше колен в ногу впивается вилка и ещё выше впивается в моё детское тело, что то тягучее и причиняющее боль. Я почти теряю сознание, но вижу, что в щель сарая со стороны улицы влезают друзья брата. Первое время я не могла кричать от боли и испуга, а после уже не было сил.
Свершив свое гадкое дело, на которое с вожделение смотрели его друзья, он бросил меня на тряпки на полу и там остальные по очереди имели моё детское тело. До некоторых даже не дошло, потому что они кончали мне в подмышки, в то время, когда чей то член был внутри меня. Брат стоял на шухере. Вдруг он сказал что то и все исчезли в щели сарая. А брат наклонившись надо мной злобно сказал, что если проболтаюсь, то убьют. И сам спокойно вышел из сарая. А я осталась лежать на ворохе грязного тряпья с помойки.
Между ногами было склизко и больно. Я толи отключилась, толи заснула. Проснулась от крика матери, что мол развалилась, кур надо кормить, да и для свиней из садика притащить отходы.
Она ничего не заметила, а рассказать ей всё не имело смысла, помощи от неё ждать было бесполезно. Это не отец! Всегда, когда брат делал что то плохое, она затевала свою песню....да он из коляски выпал... чуть не умер...поэтому ему всё прощалось. Пришлось встать и идти работать. Кстати этот брат так всю жизнь и прожил за счёт матери на её шее. Правда после он благополучно в позднем возрасте пристроился к какой то женщине и тянул и жил за счет её и матери. Я слышала от людей о том, как он издевался над ней, избивал ревновал....и... нигде не работал.
Я отвлеклась от темы, потому что это было ещё не всё и не последний раз. После ещё много раз он со своими друзьями проделывал со мной это насилие. И я молчала, молчала до поры, пока он не передал меня дальше. Этот мужчина или мальчишка, сказал что покатает меня на велосипеде и я под угрожающим взглядом брата села к нему на раму. Оказалось он жил не далеко от нас. Я помню как мы заехали к нему во двор и он вез меня, по длинному проходу между домами на велосипеде, а сам шел рядом.. Их дом был в глубине. Остального я не помню, вечером я опять лежала в сарая на тряпках.
И так продолжалось всю осень и начало зимы. То в сарае, мой брат со всей своей группой, наслаждались моим измученным телом. То забирал к себе другой. Что было в том доме, я никогда не помнила.
И это ещё не всё. Это оказалось цветочками. Разница в возрасте с братом была где то 10 лет. Самое страшное произошло, когда это сделал взрослый мужчина. Такой боли я не знала никогда. Очнулась я опять в сарае в луже крови между ног. Сил встать не было. И было очень холодно, на улице уже была зима. Я слышала сквозь бред шум во дворе, искали меня. Нашли. И зачем я не умерла тогда, в этой луже крови. Кончились все бы мои мучения в раз.
И вот только тут мать забила тревогу, вызвала скорую. Унесла меня на руках домой. Приехавшая скорая установила факт насилия. После приехала милиция и ещё кто то. И мне впервые со слезами на глазах пришлось всё рассказать. Этот кто то уговаривал мать не поднимать шум и всё замять, мол иначе её лишат звания " Мать героиня". И мать купилась на это. Ведь это звание давало копеечные выплаты, которые для нашей семьи много значили. Да и большую роль сыграло то, что её сын тоже был замешан в этом. После не раз мать упрекала меня, что я упомянула о своём...родном...брате. Я была виновницей, в её глазах, а не потерпевшей. Я опозорила семью.
Но я опять отвлеклась от повествования событий, которые произошли в далеком детстве, в одном провинциальном городе, с одно малоизвестной маленькой девочкой, которая очень любила этот мир и свою маму.
На следующий день я не могла встать, но разревелась и плакала долго и навзрыд. От чего я плакала? Я сама не понимала. То ли от обиды, толи от боли, толи ещё от чего то. Но причину безудержного плача я выразила просто. Я не могу пропустить школу, без разрешения учительницы. Уговоры не помогали, я ревела так, что собрались все соседи и уговаривали меня успокоится. Не помогало. И было принято решение, на санках отвезти меня в школу, что бы там мне разрешили остаться дома. Меня одели с трудом, вынесли, положили на санки и отвезли к школе. Там вызвали мою учительницу Татьяну Гавриловну и она разрешила остаться дома и пожелала выздоровления.
Я провалялась очень долго дома. Начиналось заражение крови, воспаление легких. Но в больницу меня не отвозили, лечили дома. Отец, который, уже начинал говорить, после паралича, но ещё не мог вставать, ругал мать за это. На что она отвечала, что если будет возмущаться, то она выкинет его, вместе с его отродьем (это про меня) на улицу. И говорила, что пусть он ещё радуется, что она кормит нас и ухаживает за нами.
Я выздоровела, отец поднялся и ещё очень много бед преследовали его и меня в этой жизни, но это в других рассказах.
Когда я готовилась к своей свадьбе этот брат обещал облить меня на ней помоями, так как я выходила замуж не девочкой. А мать называла меня ****ью.Но и об этом в другом рассказе.
Прошло много лет, но над коленкой оставалась метка о той трагедии, дырки от той вилки. И вот в один момент я случайно увидела, что метка исчезла. Я удивилась. После я узнала, что насильник мой умер. Вот так закончился мой вечный страх. Со мной не работали никакие психологи, никто меня не утешал и не жалел. Я сама справилась с этой трагедией в своей детской жизни. Я осталась жива, видимо это нужно было, каким то высшим силам.
Но в мире столько детей погибает от насилия, издевательств сверстниками, самоубийств. Поэтому я прошу Вас люди, давай будем внимательными к детям. И к своим и к чужим. Давайте не будем покрывать таких насильников. Давайте будем обращать внимание на то, что творится вокруг и не проходить мимо чужой беды.