Переносица моста. Тучи швейная машинка
вышивает серебром.
Еду в Химки.
Закруглился день, как день. Под сурдинку.
И ещё. Ещё один.
Эх, пылинки!
Где вы, барышни мои? Серенады
рассосались – дым, как дым,
с предоплатой.
Ни друзей, ни куража, ни бравады.
Жил да был. Вздохнул и нет…
Эстакада.
По кому горят огни за оградой?
Вымер город. Никого.
И не надо.
Сто по МКАДу мимо СТО. Из засады
на меня в радар глядят
казнокрады.
Бьются дворники с дождём. Сыплет соя.
Путь, как нож, через стекло
лобовое.
Здесь и пелось, и пилось… только мало.
Не узнать теперь Москву.
Миновала.
А из туч глядят, кричат: «Мы тут жили!
Мы прописаны! Мы к вам
или…» Или?
По всему видать, судьба тянет сроки.
Мол, здесь камни без тебя
одиноки.
Дождь усилился. Плыву на пироге.
А вокруг - один асфальт
да пороги.
Мокрый морок над Москвой – не морока.
Не ропщу давным-давно
на дорогу.
Веселился, горевал - по итогам:
«Жил светло и опочил.
Ненароком».