(отклик на отрывок из "Ленинградской поэмы" Ольги Берггольц)
«... они вручили вам и мне единой жизни эстафету» – Ольга Берггольц(«Ленинградская поэма»)
За годом год, за часом час
Песчинки время утекали,
И мы, признаться, забывали
Людей, погибших ради нас.
Но вдруг наперекор всему
Из прошлых лет, из века пыли
Преодолев забвенья тьму,
К нам вышли те, кто раньше жили.
Ладонями в крови и в саже
От наших глаз раненья скрыли
И тихо так проговорили:
«Живите, будущее наше...»
И в руку каждому вложили
«особый орден – ленинградский».
Потом обратно в тьму веков,
Обнявшись и простив по-братски,
Ушли. Без слов...
И долго мы ещё стояли,
Лишь взглядом провожая их:
Худых, измученных, больных.
И ордена в руках сжимали.
Когда ж исчезли за веками
Их голоса и силуэты,
То ветер вдруг шепнул над нами:
«Примите нашу эстафету!..»
Но время шло, и мы опять
Как будто позабыли встречу,
И снова взялись разбирать
Свои проблемы человечьи.
Нам стало не до прошлых дней.
Мы одевались по погоде,
И каждый из руки своей
«Особый ленинградский орден»
Готов был выпустить вот-вот,
Как лишний груз, мешавший бегу.
Мы молча двигались вперёд
По травам, грязи, иль по снегу.
И глаз наш перестал скользить
По цифрам, значившим умерших.
«Нам надо жить, нам надо жить,
А остальное – бред полнейший».
Мы слепли душами, смеясь.
Мы забывали, забывали,
И пальцы наши разжимали,
Готовясь орден потерять.
Но орден вспыхнул вдруг в руках.
И мы прозрели, мы прозрели!
Мы осознали: «Мы смотрели
Через закрытые глаза!»
И слёзы горькие глотая,
Мы ощутили боль и страх,
Какие были на сердцах
У тех, кто автомат сжимая,
Лежал в окопе, в лазарете,
Кричал, от холода колея.
Мы услыхали крики эти.
И вдруг упали на колени!
А орден, орден ленинградский,
Который мы к груди прижали,
Показывал нам трупы, каски,
Шинели... И земля дрожала!
Мы видели, как люди ели
Свои ремни, как ели клей,
Как ели умерших людей,
И девятьсот голодных дней
К станку рабочему вставали!
Как дети, плакали, кричали,
И со слезами замерзали
У мёртвой матери своей.
«И обмерзающей рукой,
перед коптилкой, в стуже адской,
гравировал гравёр седой
особый орден – ленинградский»!
Наш орден, стиснутый рукой
Всё багровел, как кровь когда-то
На снег упавшего зимой
Мальчишки – русского солдата.
И мы прочли в глазах его
Почти закрытых: «Бога ради,
Не забывайте никого,
Кто жил зимою в Ленинграде!..»
И вдруг вернулось всё назад.
Но все мы глаз не открывали,
И на коленях все стояли,
И вспоминали, вспоминали
От смерти черные глаза...
И мир вокруг уже не звал
Нас забывать года былые.
И каждый помнил, каждый знал
И содрогался и рыдал,
Картины вспомнив боевые.
И сами мы к станку встаём,
Не забывая стужи адской,
И мы куём, и мы куём
«Особый орден – ленинградский»!
Но мы его куём, куём
Не из железа, не из стали –
Из памяти, что мы огнём
И страхом из себя достали.
Я не забуду никогда,
Я вечно буду помнить это:
Как мы от тех людей тогда
Приняли жизни эстафету!