Опечален мотив тишиной, тишиной,
Разбудивший тоску, будоража гнёт, память.
Снова мама со мной, снова папа со мной,
И любовь на троих, бушеванием в пламя.
Немыслимым горем истощалась душа,
Как сочится слезой, след любви заволочён,
Захлебнувшись от дрожи – оград седины -
Там и брат мой любимый, там брат мой хороший -
Всхлипнуть что ли? - Упасть? - Чтобы в камень! - Не встать,
Чтобы сердце остыло, чуть – чуть отдохнуло!
Смерть, быть может, не страшно? - Она – не напасть?!
Это горе сдавило, пусть в прошлом минуло.
До каких рубежей в остывании плоть?
Та - что мучает в дрожь, наполняя грудь скорбью,
Проникая в сознание - Как превозмочь?
И зажать сердце так! – Не пытало, чтоб болью?!
Всё полынь, да полынь, частоколы крестов,
И могильных холмов – вот прострация в мире,
Но не сброшены цепи военных оков,
Значит, смерть не устала! - Соль горя на пике!
Прокричать всем глухим! Показать всем слепым!
Упиваясь в их души когтями, железно!
Их принудить страдать, слепком боль, закрепив,
И оставить в их душах в века безвозмездно!
*