Вытащил дед из трусов свой топор
И начал ломать у соседей забор,
А бабка тем временем зелье варила,
Которым вчерась свово деда споила.
Поэтому дед так разозлился
И пил он не водку, а зелья напился.
И плющило видно его не по-детски,
Рубал он не хуже, чем плотник стамеской.
Летают и брёвна и щепки и гвозди;
Вот это размял старикан свои кости!
И вот наш забор начинает кончаться,
Но дед только начал в войнушку играться.
Следом за ним вырубать он стал сад,
Всё! Нет больше к дому преград!!!
В следующий миг топор был запущен
В соседскую дверь, но… момент был упущен,
Сосед- пулемётчик успел закрыть дверь,
В семействе его пока без потерь.
Хотя и придётся соседу не сладко,
Будем болеть за него мы украдкой.
Всего три прыжка и дед у окон,
Стал громко орать, что он почтальон;
Мол, почту военную хочет отдать —
Для этого дедушку нужно принять,
Налить ему чай, угостить пирожком,
А то подорвёт соседский он дом!
Соседушка тот оказался не промах,
Он знал до фига почтальонов знакомых.
Он с ними и пил, и курил, и плясал
И мелочь всю с пенсии им отдавал.
А этот, был явно какой-то засланец,
Небритый и старый седой чужестранец.
И тут пулемётчик придумал свой план -
Не драп! А где лучше поставить капкан.
Продумал он всё до самих мелочей —
Взял в руки наган и мешок кирпичей,
А так же взял с полки ручную гранату,
Надел и очки, как в кино Терминатор.
Стал красться он к двери, как бравый охотник
И полз, как шакал в набитый коровник.
Но тут, как назло, зазвонил телефон.
Сосед был, конечно, слегка раздражён.
Сказал он: «Алло» — и послал всех на хутор,
Тем временем с треском взорвал старый зубр
Ту дверь, за которой стоял наш сосед,
Точнее сказать, уже винегрет.
Запрыгнув в тот дом, старый начал кричать,
Что почтальонов нужно впускать,
На крики его никто не ответил,
Старик лишь очки в луже крови приметил.
Он знал, что сосед живёт не один,
Но дом был пустой, все ушли в магазин.
Старик залез в погреб и стал ожидать
И песню про Сталина тихо спевать.
Спустя где-то час он в сон погрузился,
Не слышав, как бедный крысёнок резвился,
С гранатою той, что была про запас.
И только старуха услышала: «БАМС»!
Услышав тот взрыв, бабка вдруг рассмеялась,
Отставила зелье, варить задолбалась,
Фартук сняла, поглядела в окно,
Такого кино не видала давно.
Весь дом был объят ярко-красным кострищем,
А вместо двора одно пепелище.
Она вдруг решила, что дед её там
Умер, сражаясь за соточку грамм.
А может, конечно, остался живой,
Пробив дверь соседа своей головой;
Хотя это вряд ли, пробить лбом металл
Не смог бы даже здоровый амбал.
Пока она думала, соседи припёрлись,
И бабка с поляны по шурику стёрлась,
Шустро метнулась в кусты, не моргая,
А так же, не пукая и ни чихая.
Достала бинокль и ну наблюдать,
Как будут соседи двух трупов искать.
Вот видит несут из огня чьи-то руки
И тут же старухе послышались стуки,
Это соседи погреб ломали,
Затем отбивную из деда достали.
Увидев труп старого, бабка заныла;
Начала причитать, а потом как завыла,
Из кустов побежала соседей пинать,
Царапать, кусать и копытом лягать.
Правда первой бабуся и получила,
С ноги ей по морде соседка влепила.
Вдруг бабка очнулась, глядит дед стоит,
А сама вниз башкой под диваном лежит,
Старик всё смеётся и вроде живой,
Все кости на месте, правда, вниз головой;
Ой, нет, это бабка лежала не так,
Старик подошёл к ней, промолвил: «Косяк»!?
Подумав о том, что всю речь позабудет,
Старуха клялась, что пить больше не будет
То зелье, что варит всё время в ночи
И рецепта не знают даже врачи.
В итоге всё сходится, это лишь сон,
А кто вдруг повёлся, экскьюз ми; пардон!!!