Не изводи народ смиреньем,
И не секи его кнутом,
Лишь принеся благословенье,
К нему зайти ты сможешь в дом.
Иначе, в руки взяв дубину,
Ружьё, рогатину, топор,
Крушить всё станет на пути он,
К тебе ворвётся словно вор.
На похвалы скупа Россия,
На бунт готова всякий раз,
В бунтарстве мощь её и сила,
И не дай бог, тот грянет час…
Стелилась ночь густою мглою,
В трубе натужно ветер выл,
На смену прошлому, былому,
Двадцатый век на трон всходил.
В эпоху бурного столетья,
Как в бездну ужаса и зла,
Изнемогая в лихолетьях,
Россия-матушка вошла.
Не слышно уж, торжеств помпезных,
Речей ретивых блеск угас,
И даже средь чинов известных,
Блуждал отныне смутный страх.
Война окопной вошью въелась,
И взбудоражила народ,
Одним скорей побед хотелось,
Другим - совсем наоборот.
Кому на память похоронка,
Страданья горечь, нищета,
Кому навар с поставок фронту,
Умножит вдвое капитал.
Царь, молча слушая министров,
Смотрел рассеяно в окно,
Что думал он,какие мысли
Тогда тревожили его?!
А в это время, близ Тюмени,
В селе Покровском, у реки,
Страдая с тяжкого похмелья,
Сидели горе-мужики.
Всем голова, Распутин Гришка,
Мужик угрюмый и дурной,
Водились разные делишки,
За той, особой не простой.
И ныне не стихают споры,
Кем был тот мрачный персонаж,
Владел ли даром чудотворным,
Хитрил ли, услаждая блажь.
А слухи разум затмевают,
Пленя сознание толпы,
И даже в то, что не бывает,
Порою верим я и ты.
И вот уж весть благая мчится,
Стучит почтовый телеграф,
Везут Распутина в столицу,
Звон раздаётся в бубенцах.
И ко двору без предисловий,
Сменив не первый экипаж,
Явился старец наш Григорий,
К самой Царице на показ.
"Ты матушка оставь тревогу,
Сгони печаль с усталых глаз,
Я ноне обращуся к Богу,
Спасёт и сохранит он нас".
Три дня подряд, подряд три ночи,
Один неистово молясь,
Рубаху, разодрал всю в клочья,
Толь в правду так, толь притворясь,
Затем наследнику престола,
На четвереньках, словно пёс,
С каким-то тайным наговором,
Иконку медную принёс.
Заснул царевич, спит спокойно,
Сошла с молитвой благодать,
Поверишь тут, уже невольно,
Сумел с хворобой совладать.
А дальше жизнь пошла иная,
Во всём и милость и почёт,
Министров, что ни день меняет,
И сам уж милость раздаёт.
Продолжение следует…