...self
Что-то солнце мое запылилось: Потеряло дневных ориентиров...
Компосит неустанное время в композитном вчерашнего сланцев...
И все ходит в окружное с эхом любоваться тем странным и важным:
Изменяя мотивы пространства с неизменным сиреневым чаем...
И, сквозь песок аккуратной бури, устало смотрит, куда смотреть кто не велит...
Что-то не так стучит сегодня сердце: не тот у него стук барабанов,
и иногда замкнувшись в себе самом грустит подвешенными к нему облаками (струнами контрабасов)...
И, раз уж заговорил об этом, не так сложно все повторить:
Эта часть самого меня, не спрашивая разрешений в танце,
о чем-то совершенно своем, забытьями пространств свечных молчит...
Лишь немного вжимаясь меня, - как будто в забытой совсем тантре...
И, в скрижали кто пишет, как словно мейл узелковый майя,
Набивая буквы одной лишь правой и мыслью арканя стайной,
Зачем все спешит узнавать вкус неизвестный циклического тайма...
солист на скрипке играет сложно, а контрабас был басами забыт,
И любовь, - она бродит, ой-ой, осторожно по тропинкам
вокруг золотого дома из серебряных с зеленью плит...
Она словно кошка-луна также тревожит меня. Поле!
И вальсы навивает на траве в тонком платье луна. Клоуны эти клоны!
И свеча та, о которой лишь вскользь - даже сквозь марсианскую непогоду,
- она стоит на окне и мигает, как те маяки в прозрачно-зеленую воду...
И звезды, они опять качают свои колыбели:
там душа родилась одна для кого в темноте...
Но, почему белое,- как занавески, все створки прикрыты сверху до низу!
И, пусть, будет не слышно голоса, но я все равно не молчу:
бога спрашивая своего к чему! Ведя за повод коня неустанно ворчу...
И еще о чем то смолчу,- уже не его - себя:
почему я все так же хочу, дыша лишь едва, увидев видение той...
И сердце, о нем, вот, забыл - оно все рвется со мною в бой...