Глава VII. Не может быть!
Дневник убийцы.
Наверняка они думают, что знают обо мне слишком много. На самом деле они не знают ничего. Хотя, что они могут обо мне знать? Я слишком хорошо владею социальной мимикрией. Так даже не интересно… Может подкинуть им подсказку? Тем более, что я гораздо лучше информирован. Ладно, что-нибудь придумаем. Меня все равно никто и никогда не поймает. А поиграть с властями можно. Это ведь весело!
Квартира Алекса Сайкса. 1 июня 2008 года. 11:22.
Обычно, я всегда просыпался рано, несмотря на количество выполненной прошлым днем работы. Однако, во второй день своей работы над «Пиковым валетом» я спал до тех пор, пока меня не разбудил звонок шефа.
- Сайкс! – рявкнул он, - Ты спишь что ли?
Со сна я толком ничего не разобрал и единственное что я ответил, это тупое «Здрасьте!». До Кертиса видимо дошло, что я только проснулся и отнесся к этому с пониманием. Напомнив мне, что в час дня пресс-конференция, он попросил побыстрее явиться в бюро, после чего положил трубку. Эмили давно ушла на работу. Я сходил в душ, умылся, почистил зубы. Быстренько перехватив пару бутербродов, я направился в бюро.
Штаб квартира ФБР. 1 июня 2008 года. 12:10.
Несмотря, что до пресс-конференции оставался почти час, журналисты уже начали прибывать. Огласки, к счастью не было, и никто не знал, что именно я веду дело «валета». Именно поэтому я смог спокойно пройти мимо газетчиков – они не набросились на меня с расспросами. Я вошел в кабинет шефа.
- Чего так долго? – недовольно спросил он.
- Переработал вчера, - ответил я, садясь напротив шефа, - Что Фостер?
- А что Фостер? Молчит. Признаваться ни в чем не желает.
- Ну, это ничего. Уже завтра утром мы точно будем знать, виновен он или нет.
- Да это-то полбеды. Сегодня с утра его родители приезжали. Устроили скандал, покапали мне на мозги.. Еле как выгнал их отсюда. Обещали жалобу написать. Причем и на меня и на тебя.
Я невольно улыбнулся. За время моей работы в ФБР, то есть за три года, на меня было написано тринадцать жалоб. Эта будет четырнадцатая. Причем ни за одну из них мне ничего не было – окружной прокурор всегда признавал, что я работаю очень профессионально, а главное – в рамках закона. Кертис тоже был принципиальным человеком и жалоб не боялся. Тем более окружной прокурор был его другом. Однако, подначить шефа – дело святое.
- Уж не испугались ли вы жалобы? – улыбнулся я.
- Да было бы чего бояться, - спокойно ответил Кертис, - Все равно они этим ничего не добьются.
- Ну что, пойдемте в зал, - сказал я, посмотрев на часы, - Скоро начнется.
На четвертом этаже нашей штаб-квартиры был хороший зал, который всегда использовался для общения с прессой. Это здорово, так как нам самим не нужно никуда выезжать – журналисты сами к нам приходят. Этот зал, по сути, занимал весь этаж.
Мы спустились. Зал был полон. Я увидел Эмили, которая улыбнулась мне. Кивнув ей, я сел на свое место, выставив себя на обзор журналистов. Многих из них я знал, потому что им уже приходилось брать у меня интервью. Некоторых я видел впервые. Когда шеф сел рядом со мной, я начал пресс-конференцию.
- Здравствуйте господа журналисты! – начал я, - Многие из вас знают меня, многих знаю я. Однако вы здесь не для того, чтобы писать абсолютно достоверную информацию. Вы здесь для помощи следствию. Вы можете писать только то, что я сегодня скажу, не считая данного предисловия. Инициатива наказуема, а в данном случае подсудна. Если вы напишете то, что мы не хотим видеть в прессе, мы быстро упрячем вас за решетку. Самое главное – мое имя конфиденциально.
- А как нам вас называть? – спросил один из репортеров.
- Ну, назовите меня какой-нибудь буквой, или придумайте другое имя. Однако ни о моем имени, ни о моих прошлых заслугах упоминать нельзя. То есть, если вы, например, напишете, что «за дело «Пикового валета» взялся следователь Х – лучший следователь нашей страны, который, несмотря на свой молодой возраст, раскрыл уже 7 тяжелейших преступлений…», то вы ясное дело меня раскроете. А это, как я уже сказал, подсудно. Надеюсь, все ясно?
Журналисты начали кивать. Тот факт, что на них, возможно, заведут уголовное дело, их вполне вразумил. Думаю, обойдется без глупостей.
- Значит так, - продолжил я, - Первое, что мне от вас нужно – это негативные статьи о нашем маньяке. Не бойтесь и хорошенько полейте его грязью. Нам нужна экспрессия: назовите его больным, ненормальным, ненужным обществу.
Газетчики слушали очень внимательно, делая пометки в блокнотах. Диктофоны были отобраны нашими сотрудниками перед началом конференции – дело в том, что на диктофоны непременно попало бы мое неприятное предисловие, которое непременно оказалось бы в СМИ. И засудить таких журналистов было бы очень сложно – ведь дело получило бы большую огласку.
- Далее вы напишите, что к нам на помощь прибывают агенты ЦРУ и британские спецслужбы. Так же делом заинтересовался Интерпол.
Последнее я придумал на ходу и получил толчок локтем от шефа. С разведкой мы говорили – они не против такого блефа. А вот Интерпол… ну что тут скажешь, вырвалось. Однако я был уверен, что улажу это дело.
- А какие еще предпринимаются меры для поимки преступника? – спросил один из журналистов, - И есть ли подозреваемые?
- Мы усиливаем патрули. В городе много полицейских в штатском, а так же много девушек, за которыми следят наши сотрудники. Мы будем пытаться поймать его с помощью «живой наживки».
- А не слишком ли это цинично? И не боитесь ли вы за жизни этих девушек?
- Девушки прошли спецподготовку. К тому же, наши сотрудники всегда будут находиться рядом.
- Ну а подозреваемые?
- Что касается подозреваемых, то их пока нет, - соврал я.
- А еще что-нибудь о преступнике известно?
- Мы попробовали составить визуально-психологический портрет, - начал я, - Получилось, что этот человек старше сорока лет, не очень высокий. Скорее всего, он психически болен – то есть страдает либо шизофренией, либо паранойей. Ну, естественно это только примерно.
- Извините, - спросил один из молодых журналистов, - Но, по-моему, вы что-то путаете. Ведь по статистике…
- А по-моему, это не ваше дело! – перебил его я, - Вы усвоили мое предисловие?
Тот кивнул.
- Ну и хорошо, - ответил я, - Думаю, обойдется без глупостей. Это, кстати, относится ко всем. Ведь обойдется? – спросил я громко, осматривая зал.
Все понимающе кивнули, на что я ответил таким же кивком.
- Пожалуй, на этом все, - объявил я, удивляясь, что Эмили не задала ни одного вопроса, - У нас договоренность с вашими редакторами. Они придержали выпуски утренних газет и ждали информации с нашей пресс-конференции. Газеты с новыми статьями о маньяке должны выйти через два часа. Так что, работайте, господа. Времени мало. И помните о моем предисловии!
Все вновь покивали и ушли. Эмили подошла ко мне.
- Ну, ничего себе ты нагрузку дал, - немного обижено сказала она, - Написать статью за два часа…
- Кому надо, тот напишет, - перебил ее я, - К тому же нельзя терять времени. Сегодня уже четверг, то есть теоретически следующее убийство должно произойти сегодня ночью.
- Если ты его не предотвратишь, - продолжила она.
Расстраивать ее не хотелось, поэтому я просто кивнул. Ведь предотвращения следующего убийства в моих планах не было.
- Ну ладно, побежала писать статью, - сказала она, - Увидимся вечером дома.
Зал опустел. Шефа рядом уже тоже не было. Я вышел из зала, поднялся вверх на этаж и вошел в кабинет Кертиса. Тот сидел мрачнее тучи и смотрел на меня взглядом, полным негодования.
- Что с тобой, Сайкс?! – завопил он, - Ты совеем что ли?! Зачем ты приплел Интерпол? Нам же за это достанется по полной!
- Я все улажу, - спокойно ответил я, - У меня есть знакомый в Интерполе, который имеет определенную власть.
- А если он не поможет?
- Значит, я вынужден буду после окончания этого дела перейти в Интерпол.
Дело в том, что меня еще год назад приглашали и в ЦРУ и в Интерпол, говоря, что им нужны такие сотрудники как я. Однако я отказался. На разведку я работать не хотел, а в Интерполе я бы не мог играть такой важной роли, как в ФБР. Однако обе структуры заявили о том, что намерены за меня бороться. Мне, конечно, очень льстило внимание таких важных структур, однако работа следователя в ФБР меня привлекала гораздо больше – здесь я был в центре внимания, мог проявлять инициативу, мог использовать в работе свои методы и имел определенную власть над шефом. Ни в Интерполе, ни в ЦРУ я бы не пользовался таким доверием. Однако теперь я понимал, что если скандал уладить не удастся, то я, в качестве компенсации, мог предложить свой перевод в Интерпол.
- Я не могу потерять такого сотрудника, - сказал шеф, - Ты ведь не только гениальный следователь, ты – мой первый заместитель, моя правая рука. Я не знаю, как буду работать без тебя.
- Все обойдется, - заверил я его, - Они должны меня понять – ведь я сделал это не просто так. Это нужно для раскрытия тяжелого дела.
- Ну да, ну да, - ответил шеф, - Ну иди уже! Иди, работай!
- А что мне делать-то? – удивился я, - Нам нужно ждать.
- Считай, что я этого не слышал! Ну, съезди к друзьям жертв, поговори с ними. Только не бездействуй!
Шеф написал мне адреса друзей трех жертв. Прежде чем ехать к ним, я зашел в гости к Лео.
- Привет Алекс! – док как всегда добродушен, - Слышал, конференция состоялась.
- Да, док, - ответил я, садясь напротив него, - Газеты выйдут сегодня днем.
- Слушай, я тут узнал, что ты вчера зацепил очень удачного подозреваемого. За день! И ведь ты ничего не имел, кроме мест преступления, карты и родственников убитых! Как тебе удалось?
- Интуиция док. Как всегда зацепился за мелочь и не прогадал.
- А сейчас что делать думаешь?
- Опрошу друзей погибших. Может, что новое узнаю.
Квартира Алекса Сайкса. 1 июня 2008 года. 18:36.
Друзья погибших мне ничего нового не дали. Все говорили то же самое, что и родители убитых. Видимо, у девушек действительно не было секретов от них. В общем, я потратил день зря. Но, в любом случае что-то делать нужно было. Пока я ездил, успел купить пару «свежих» газет. Больше не было – всё разобрали. Статьи, написанные в прочитанных мною изданиях, соответствовали моему представлению о них – то есть ничего лишнего не было. Однако, я не прочитал еще минимум десять газет и журналов, представители которых были в бюро сегодня днем.
Остаток дня я провел нормально. Позвонил шефу, предложил возглавить один из патрулей в моем квартале, но тот отказал, сказав, что патрули и так усилены неимоверно, а мне надо отдыхать. Предчувствуя то, что ночью мне придется подниматься и идти на работу, я лег спать.
Меня разбудил телефонный звонок, раздавшийся после двух часов ночи. Звонил шеф.
- Сайкс, - сказал он, - У нас четвертый труп.
Нечто подобное я и ожидал услышать.
- Скажите адрес, я сейчас же приеду, - сказал я, начиная одеваться.
- Машина тебе не понадобится, - сказал Кертис.
Когда он назвал адрес, у меня отвисла челюсть. Убийство произошло буквально за углом моего дома через улицу.
Место преступления. 2 июня 2008 года. 02:42.
Когда я спускался по лестнице, я никак не мог поверить, что убийца настолько уверен в себе, что убивает в настолько людном месте.
Появившись непосредственно на месте, я подошел к шефу. На улице накрапывал небольшой дождик.
- Что мы имеем? – спросил я.
- Ты не поверишь, - ответил он, - Но опять никаких следов, никаких улик, никаких отпечатков. Хотя один интересный факт есть, но об этом чуть позже. А самое странное – свидетелей тоже нет. Наши сотрудники опрашивают жителей соседних домов, в том числе и твоего. Пока безрезультатно – все спали, никто ничего не видел.
- Ну, это и неудивительно, - ответил я, - Рабочая неделя еще не закончена.
- Значит так, убитая – Кристин Адамс, двадцати лет от роду, училась в медицинском университете на хирурга, не замужем, детей нет. В сумочке был обнаружен паспорт и пропуск в университет. Сейчас она уже в морге, родители оповещены, готовы приехать на опознание. Я подумал, может завтра…
- Нет, сегодня, - перебил его я, - Во-первых, нужно действовать оперативно, во-вторых, нельзя остаток ночи мучить людей. Они все равно больше спать не лягут. Так что звоните им, пусть приезжают в бюро. И мы поедем. Нужно присутствовать при опознании. Кстати, карта-то была? Это вообще наш клиент?
- Вот это-то самое интересное, Алекс, - сказал он, - Долго объяснять. Смотри сам.
Он достал из кармана карту, упакованную в пакетик, и передал мне.
Сказать, что вид карты удивил меня – ничего не сказать. С лицевой стороной было все в порядке, но на обороте были какие-то криптограммы, написанные простым черным маркером. До этого мы получали чистые карты, без всякой писанины. Иероглифы располагались так: четыре «слова» были записаны в столбик сверху и два снизу. У меня не было сомнений – это зашифрованные слова. Но это еще не все. Главное, что в перерыве между этими словами, то есть, по сути, посередине карты, был знак – перечеркнутый круг. Около трех минут я с недоумением разглядывал карту, потом посмотрел на шефа.
- Но это же…, - сказал я, - Этого, же не может быть! Это же он!
Шеф кивнул. Он знал, о ком я говорю.