Когда Луна становится ниже, а в полнолуние светит так ярко, что ночью можно собирать голубику;
когда садовые розы, не осыпаясь, увядают на стебле, приобретая удивительный пепельно-бежевый оттенок, придающий основному цвету неуловимое благородство, - совсем как руки престарелой графини;
когда листья, теряя обычную зелень, становятся удивительными яркими цветами;
когда утренние туманы, насыщая влагой округу, делают все запахи отчётливыми и острыми;
когда невидимые глазу, но ощущаемые по стелющемуся дыму, костры несут в мир лёгкую печаль тлена и приближающегося сна парков;
когда ещё так хочется пробежаться босиком по мокрой земле, но понимаешь, что измажешься до чёртиков;
когда дождь меняет приветливую радужность и тёплую ласку на бесконечную грибную сырость или отстранённую колкость – в обнимку с ветром;
когда ты вспоминаешь о вязаном жакете – давно немодном, но с самыми уютными на свете карманами;
когда ты бродишь по лесу и понимаешь, что принадлежишь этому миру и как будто давно живёшь среди этих деревьев, прорастаешь в землю корнями, раскидываешь руки-ветви, и даже ветер дует сквозь тебя – как сквозь иглы сосен на пригорке;
когда неясная, непонятно откуда берущаяся, печаль время от времени пронизывает все твоё существо, ложится тонким невидимым прохладным кружевом на грудь, и нестерпимо хочется объятий тёплых рук –
ты понимаешь: пришла осень…
***