Золотые, медовые крылья
Осыпаются с медных дерев
В эту пору людского бессилья,
Тайной грустью меня одолев.
И средь этого сонного бала
Омываема желтой листвой
Однорукая статуя стала,
Неподвижной водя головой.
И на ножке под греческим станом
Не нагреческом надпись гласит:
Это торс одного великана.
Незабвенно великий пиит!