Я себя ещё помню маститого,
Крепко сбитого и не бедового,
Чисто мытого, гладко бритого,
Да, и роста почти двухметрового!
Полыхнул словно выброс «Везувия»,
Позабывший про честь с горделивостью,
Полюбивший тебя до безумия…
Но, а ты не ответила близостью.
Про любовь безответно-короткую,
Сор не стал выносить я на публику,
Втихаря заливать начал водкою
И конечно, пропил всё до рублика!
А теперь, как подделка фальшивая,
На глазах загибаюсь фактически…
Моя внешность совсем опаршивела
И не выглядит так эстетически.
Стал бомжом и последним пьянчугою,
Преуспев лишь в бутылок отку’порке,
Но ведь жизнь протекает с причудами…
И мы вновь повстречались на мусорке!
Что судьбина с тобою наделала,
Подсуропив стезю вопиющую…
Сладко-ягоду сочную, спелую,
Превратив в перезрело-гниющую.
Синяки на лице –жуть кромешная,
Напряжённая –тросом на ле’ере…
И смотрел в этот миг обалдевший я,
Как ты рылась в вонючем контейнере.
Кусок хлеба достала засохшего…
А глаза всё такие же синие…
И нахлынули волны из прошлого…
В синяках они даже красивее…
Хоть со мной поступила ты сво’лочно,
Я себя ещё теша надеждою,
Во дворе, на соседней помоечке
Обзавёлся нарядной одеждою.
Распрощался на раз с телогрейкою,
Разыскав в ней приличную кепочку,
Напендюрил под куртку с цигейкою,
Стильный шарфик в английскую клеточку.
И помчался, как мчится по вызову
Помощь скорая, быстрая, срочная,
За цветами готовыми к выбросу,
На задки магазина цветочного.
Словно ноты рассыпав над ра’страми
Мелодично, взбодрившийся дозою,
Я стою с разноцветными астрами
И одною оранжевой розою.
Не досталась мне сладкой конфеткою,
Так, готов удовольствоться фантиком,
Амур в сердце пустил стре'лу меткую…
Был и есть! И останусь романтиком!
Жизнь недолгую, скудную, хмурую
Нагадала мне злая пророчица…
Я в ответ назову её: Дурою!
Ведь с любовью и жить дальше хочется!
А судьба словно горка покатая…
Мы бедою с тобою повенчаны,
Наплевать, что любовь бомжеватая,
Но зато! Для меня она вечная!