Дождь крупный зрел, как виноград,
над парком к осени склонённым,
над крышей, крашенной зелёным,
уже четвёртый час подряд.
Когда над домом облака
тяжёлой влагой напитались,
то капли полетать пытались,
зарывшись в пену молока.
Любви насыщенный раствор
уже терял свою летучесть.
И облака старели в тучи.
А туча - это приговор.
Желание внутри росло
и неизбежное сбывалось:
побрызгало вначале малость,
а после просто понесло.
Хрустальный каплепад долбил
зелёное железо крыши.
и тех, кто прогуляться вышел,
и тех, кто по делам ходил.
Сметала молодость и злость
все ненадёжные преграды,
устраивала водопады...
И семь минут лилось, лилось.
Последний летний ураган
на землю сонную пролился.
А ей уж снег прохладный снился -
лекарство от любовных ран.
И даже радуга-дуга
раздетый парк не оживила.
Да, это ветрено и мило,
но впереди снега, снега.
Напрасны тёплые дожди.
Их по весне так ждали, ждали,
когда под засуху рожали,
не зная, что там впереди...
Земля уснула до весны,
порывам бурным не внимала...
И, правда, в ночь похолодало.
По льду скользил восход Луны.