С первого класса объясняют каждому школяру:
1. Жизнь диктует быть гибким и молчаливым,
Иначе разберут совсем скоро на мякоть и кожуру,
Проедутся по останкам дымящим локомотивом,
А если этого мало, потом дожрут.
2. От рулеток Лас-Вегаса до площадей Пекина
Люди смотрят друг в друга волком, порой рычат,
Ходят с апломбом великосветского господина
И молятся по ночам с нерешительностью зайчат.
3. Рано или поздно каждый сын атакует маму,
В особо клинических случаях брат – сестру.
Будь готов собирать коллекцию рваных шрамов,
Сопротивляться – мартышкин труд.
4. Друзья не вечны – их косит сильнее прочих
Изменой и смертью. От огня и до полымя
Путь недолгий. Наслаждение краткосрочно.
Повторяйте: господи, спаси и помилуй мя.
И выходят, окончив школу, поднаторев в науке,
Миллионы угрюмых и опасливо-злых птенцов
И прочь отталкивают излишне любовные руки,
Ожидая подвоха, кинжала в спину, в конце концов.
Жди беды, мол, нам так сказано было столько,
Что слова эти в голове до сих пор гудят –
Не верь, не болтай и запрись от всего, что только
Представляет опасность на первый взгляд.
Но найдется такой, что прогуливал все уроки
И всегда поступал и думал учителю супротив.
Его тоже пугали, дескать, этот мир жестокий,
Но мальчик не верил в отсутствие перспектив.
Ведь если вокруг нет смысла, и люди сидят по норам,
То что же нам стоит попробовать поменять
Этот строй, где даже кошки орут минором,
Жалея, что не знают лечебного слова «блять»?
Откуда в тебе, девочка, скопилось так много грусти,
Даже еще не доживая до двадцати?
Мол, суждено родиться в заспанном захолустье,
А единственная отрада – спокойно потом уйти?
Ведь если город – коробка, в семье скандалы,
А на работе коллега излишне самолюбив,
То в одиночном унынии толку мало.
И можно сбежать, тюльпанами застелив
Дорогу назад. И развеется прелое марево,
Вернется и цвет, и запах, и сладкий вкус.
Жить своей жизнью кого-то не уговаривай –
Лучше, черт подери, разделить этот тяжкий груз.