Петр Калютин обитал в просторной трехкомнатной квартире на Арбате. Писать он любил по вечерам, когда домработница уходила к маме. Еще – нервировали студенты. Черт бы их драл.
То ли дело – конференции. Это писателю – полезно, и даже очень.
Один раз после ужина попалась Калютину в руки книжица. Неизвестно откуда появилась. «Стихи неизвестного поэта. Александр Башмаков». Калютин поморщился: как давно это было! Тогда он, Петр Петрович Калютин, ныне заслуженный профессор, автор двух учебников по риторическому синтаксису был еще недоучкой-студентом. Причем студентом плохим – прыщавым. Девчонки фыркали, преподаватели – не замечали.
Башмаков в его жизнь ворвался неожиданно. Друзья познакомили. Сказали: помоги! А чем помочь-то? Говорят: бард он, концерты дает. Устрой, мол, ему - пусть юродивый на хлеб заработает. А как устроить – не сказали. Напрягайся, мол, сам.
Хорошо была при общаге комната – зал актовый.
Одним словом вспомнилось все: и чувак тот, с гитарой наперевес, и ночные бдения, и его худенькие руки, яростно сжимавшие гитару, и то, как обещал: - незаметно слинять от публики, как только выступит. Не люблю, мол, поклонников, - говорит.
Расчувствовался Петр Петрович, отхлебнул кофе: А ведь и вправду - талантливый был! И как это только у него получалось? И аплодисменты, и - девочки, и друзей - восторженные отзывы?
Нахлынуло тут на Петра Петровича... Чего ради стараюсь? Вот пишешь, пишешь, а славы - все нет...
Артемий Земков (по прозвищу Доблестный) жил в небольшом городе на берегу Тихого Океана. Как-то с армии пошло, что влюбился он в дребезжащие струны. Слава Богу, теперь у нас - свобода! И выступать можно. И диски закатывать. Простые, по десять рублей штука. А потом продавать - по двести. Зато на них – его песни. И очень даже ничего: и о доблестном флоте, и о сражениях, и о любви неразделенной. И свобода передвижения теперь у нас: хочешь в Москве выступи, хочешь – в Питере. Садишься в самолет – и летишь!.. О волнах, кораблях и верных женщинах пел Земков. Люди уважали – наконец-то стоящий певец попался. Хоть и смахивал на Высоцкого сильно, а все ж «Настоящий мужчина!», - аплодировали женщины и украдкой смахивая слезу, бросали в раскидистую шляпу сотенные купюры. «Граждане! Я – вернусь!», - рокотал Земков, - «осенью - ждите! Вот только тур по Украине сделаю!» И столько уверенности, отваги и решимости было в его голосе, что все не сомневались - вернется!
- Вернусь и выступлю в поддержку Башмакова, - басил бард. - То-то - талантище был! Жаль, при его жизни не успел с ним познакомится, стихи свои показать... Зато теперь пишу - как живого вижу. На могилке вчера был. Фотографировался. И на видео снял, в интернет выложил. А как иначе?
Так и летал из стороны в сторону Артемий Доблестный.
Эльвира Михайловна была дама состоявшаяся. Муж, квартира, дом - полная чаша... В Израиле, конечно. А что тут особенного? И родственников этого... как его? Башмакова - к себе приглашала. Кто такой? Да так, помогла парнишке в юности: прописала к себе, обогрела, брак с ним заключила. Фиктивно, разумеется. И вот - благодарность: сколько лет уж прошло, а все ездят и ездят. Родственники типа. Вот уж не думала, что все русские такие приставучие. Еще про евреев говорят.
Так думала Эльвира Михайловна надевая маску зайчика ко встрече Нового (израильского) Года.
А Александр Башмаков уже третье десятилетие лежал на кладбище. Природа вырастила на его могиле поющеее дерево. И когда дул холодный ветер Санкт-Петербурга, оно - пело, продолжая Слово, которое не успел сказать Поэт.
Это Слово, расправив крылья, летело по Дороге Жизни, залетая в форточки русских писателей, бескорыстных бардов и верных женщин – настоящих дочерей и сыновей России. Его имя стало нарицательным. Так и говорят теперь в народе: да благословит тебя Башмаков - настоящее чудо России.
2015