Сутулится, как раненный медведь,
пришпиленный к холсту ненастья город.
И вдох его так судорожно горек,
как гомеопатическая медь,
как слёзы ископаемой земли
в задраенных октановых баклажках.
Босая ночь в халате нараспашку
украдкой примеряет октябри.
С губ карамель вчерашнюю слизав,
к снегам готовятся сады Заречья.
И нет на них Пророка, нет Предтечи,
когда являют утончённый нрав.
А я надену розовый альпак,
хотя, всё фиолетово по сути.
Пульс грезит в однокамерном сосуде,
как в сонном долголетии рыбак.
И вопреки, а может, несмотря
опять свернусь калачиком в природу.
В наушниках всё то же - Abbey Road.
И путь не близок до монастыря.