Жил-был крестьянский сын; Иван-буян
Он звался по округе местной, а так же
Далее чем лес, а и еще пусть пара гор,
А так же пять речушек мелких, где бурьян.
Обычно он косил чуть трезвый на меже
Для кроликов домашних и задор
Его безостановочный в движении снаряда,
Которым побеждал травушку-вражину,
Был удивительно заразен детворе:
Они — все деревенские пострелы — никогда
Не проходили мимо, а кидали в спину
Земельны комья и нету этой своре
Удержу: смеются, рожи корчат, скачут.
Иван-буян им кулаком трясет, молчит;
Иван-буян с рождения совсем не говорит.
Немой и тихий деревенский олух,
Что кроликам траву стрежет косой опасной;
С травой воюет он, ее пленяя остро.
И шлепает по щекам наглых мух,
Которые заботой слишком всеучастной
Ему щекочут щеки собою бодро.
Проходят дни, Буян-иван все косит.
Его никто за жизнь про жизнь не спросит;
Как истукан стоит он на меже. С косою.
С покрытой тюбетейкой головою...
Проходят времена, живет он ладно
С самим собой — ни матери, ни жёны.
Глядит на поворот дороги: глазу чудно,
Что дети откидавшись, бьют поклоны,
Надсадно приседая от смешной затеи.
Он отвернется — камень свистнет возле шеи.
И погрозит им кулаком; и далее в труде.
Кролям не выжить на пустой воде.
Приходит вечером до хаты, неся охапку.
Кладет на лавку нежно тюбетейку-шапку.
Садится медленно к столу, кладет и хлеб.
В деревне взял он молока... с вареньем что б.
Сейчас он вкусно сим харчам воздаст.
Взял хлеб, намазал и варенья сладко пласт.
Во чарку молока плеснул: похмелье снять.
С утра он снова будет брагою гонять
По молодому организму кровь хмельную.
С косой тягаться силой на межах хозяйских;
Он постригун усердный, косарь-молчун.
За ту работу-то Буяну хоть денужку какую
На харч дадут, на брагу; из рук тряских
Его и слабосильных коса не выпадает — то закон.
Вообще-то весь Иван-буян чрезчур смешон.
Он ходит медленной ходьбой, чуть подбоченясь.
Он ходит так по воскресеньям и поклон
Ему кидают дети смехом, не таясь.
По ярмарке он ходит меж народом.
И взрослые журят детей за это.
А дети обзывают всласть уродом.
И между им и ними нет секрета:
Лишь дети (эти) знают как он машет
Чуть пьяно кулачком им угрожая.
О том как он и слова им не скажет.
О том, как камни-то легки, в него летая.
Вот так живет-бытует Иван-буян не зная
Ни ласки женской, ни мужской охоты.
Трава лишь пред очами, как полки пехоты,
Которые он косит движеньем замеряя
Рук великие потуги сил небесных:
Ведь только он Вершитель здесь и труд
Его как рок всевластный — валит наземь их,
Полки и армии несметные, атаки зуд
Небесной сей для этого мечтателя предел
Фантазии, увы. Вот, снизу топоры взметая
Несется рать несметная к ногам его великим.
Он медленно косою четко движет: цел
Его усилия порыв и легок смыслом рая,
Который он готовит в облаках героям
Орд сих многотравных, кролями вожделенных;
Кроли его довольны: трупы армий жрут.
И вот Иван и их благодарит за труд
Желудка, что с поля брани убирает смрад.
Он бог межовый, да. Он верит сам в себя.
И тут над головой он чует каменьев град.
И повернувшись к сорванцам, их мысленно губя,
Трясет чуть пошатнувшись кулаком: тревожно.
Его ведь самого с травою спутать можно.