В любимой, да неласковой отчизне,
Сорвавшей с прикупом немизерный расклад,
Не Ладога легла дорогой жизни,
А мёртвые тела, спасавших Ленинград
Но Питер жил блокадной пайкой хлеба,
Той, что была скупей любой скупой,
Жил, ткнув чужое от бомбежек небо
Тупой адмиралтейскою иглой
Брели на Невском призраки - подранки,
На Пискарёвке - похоронный разворот,
Но на Путиловском дымилися вагранки
И танки выходили из ворот
Это уж позже встанут обелиски
Всем тем, кого выкашивала смерть,
Уже обычная в родных и близких
И чью в себе нельзя предусмотреть
Чернила замерзали, стыли руки, ноги,
А в теле еле теплилась душа,
Но Вера и Любовь огранивали строки
Шершавым почерком карандаша
В оконных накрестах израненной газеты
Тугая предрассветная печаль сочилась,
А на клочке бумаги для Победы
Дороже ордена деталь точилась.