Уже светает, неспешно отступает ночи пелена,
Светлеет сумрачный таежный полог,
Как призрак исчезает бледная луна,
Лишь в млечной дымке пойменные долы.
И проблеск утренней зари,
в макушках лиственниц и елей,
Всплеск озарения ледника Белухи,
У родника под кроной дуба, лиловый вереск,
И ощутимое присутствие горных духов.
Шумит Катунь, грохочет неустанно,
Бурлит в распадках на порогах.
Вгрызаясь в скалы, ныряя в марево тумана,
Над самой бездною проносится дорога.
И гул машин, как эхо надвигающейся конницы,
Что в воображении уносит далеко,
И ужасает, как варварская вольница
Сквозь тьму далеких горестных веков.
О, если бы заглянуть за горизонт времен,
Навязчивая, глупая причуда,
Туда, где пращур мой с рассеянных племен
Возникший тут, не ведомо откуда.
Здесь были те, кто сотрясал Европу.
Лихие скифы, гунны в лёгких латах,
Монгольской конницы тяжелый топот,
Набеги юрт зюнгар- сородичей ойратов,
Нашествие Цинь,набеги беков Аблайхана,
Ногайский кнут беспамятных казаков-
Нещадных псов империи обмана,
С двуличною оглядкою на запад.
Алтай, земля моя, под этим небом вечным,
Где прошлое в курганах и наскальных рунах,
И в наших генах, в древней тюркской речи,
В сказаниях кайчи, перебирающего струны.