Ты не знаешь ничего. Впрочем,
я не верю ни одной строчке –
в декорацию ушёл почерк,
в мастурбацию ушли ночи,
в аппликацию ушли ямбы
непрожитых романтик стори.
Ты не помнишь, как отсвет лампы
выворачивал из тьмы горе,
вылопачивал из гор глыбы,
и швырял их, и швырял в темя;
только градус поднимал дыбу,
только вечер умножал тени,
но забвенья не давал. Позже
налетят на огонёк звёзды,
и подвинут микрофон: вой же!
И клинически заржут. Просто –
он не пара, при живом муже,
он такой же, как и все – некий.
Закипали в январе лужи,
испарялись в облака реки,
а планета на разрыв пухла,
и сползала в океан наледь.
Что ты знаешь о любви, кукла,
повелевшая себя славить?