Вновь приводит в отчаянный трепет
этот тремор осенних осин –
их в предсмертных конвульсиях треплет.
Тает Неба последняя синь –
скоро станет оно белым-белым
и нависнет, сужая село,
словно сплошь всё – и Землю и Небо
февралём до весны замело…
Мы уже молодыми не будем?
Не воскреснем? Сомнений весы…
Жизнь застыла предпраздничным блюдом.
И мне страшно смотреть на часы.