Тарелки стоят, но некому есть.
Пустые обручальные кольца лежат без взаимности
больше трёхсот лет.
Вот веер — но где для него румянец?
Вот меч — но где для него священный гнев?
Даже лютня не звякнет. О серое время...
Только вечность могла скопить
эти десятки тысяч старых вещей. Возможна ли вечность?
Поросший мхом сладкой дремоты, смотритель
свесил усы над витриной и не отвечает...
Сгущается тихое торжество материи:
металла, глины, птичьих перьев.
Поёт шпилька пересмешницы древнего Египта.
Короны сияют, даже когда черепа, их носившие, становятся тусклы.
Руки проигрывают перчаткам.
Правая нога не долговечней левого сапога.
Сложно поверить, но я жива
и это платье ещё не обогнало тело.
О как оно упорно!
О как оно стремится стать пустым, освободившись от меня...