Осенний свет тревожен и пуглив.
Его скребёт, дрожа, сырая хвоя.
И прошлое (далёкое, глухое,
которое уже не сберегли, –
не пыль дорог, не тайна древних троп,
но бледное подобие пунктира)
вплетает в мой венок и розу мира,
и розы остывающих ветров…
Но я уже не слышу этот зов.
Сквозняк, играя с памятью моей,
выветривает сонные менгиры –
разбросанные камни прошлых дней:
уже не вспомню, если кто-то спросит,
где правда, где – бессовестный обман.
Я принимаю пасмурную осень,
и в забытьё вплывая, словно в сети,
вдыхаю с благодарностью туман,
как анальгетик…