человек в образе вопросительного знака

человек в образе вопросительного знака
человек в образе восклицательного знака
уходящий ногами вперёд в равнодушное небо
персонаж старинных романов, военных рассказов
я прощаюсь с тобой, осторожно сжимая руку,
прощаюсь с тобой, птицелов на картине Шагала
нам известны условия этого бледного утра
в нём присутствуют рельсы, а в них поперёк шпалы
от которых ни взгляд отвести, ни хотя бы проснуться
и которых от скорости нет, не становится мало
горизонт, набивающий ноздри сахарной пудрой
и таинственный остров пустого как снег вокзала
лес ночной ты крути головой всё одно и то же
лунный лес головой крути не одно и то же
ветви видно, но еле-еле, как раз чтобы
уберечь глаза и успеть не поранить кожу
происходит вывих пространства ломаются рамки
«наконец пустота!» вылетает из рта, обрастает ложью
прилипает внутри как к конверту ненужная марка
написать и отправить письмо посчитать возможным
невозможным считать нахожденье в живых адресата
он не умер, его просто нет, а мотив несложный
не хотел для сюжета легенды убить брата
(по легенде последний был человеком хорошим)
средневековье камнем болтается в голове
отсюда не видно, что будет в последней главе
красноглазый безбровый встретит тебя в порту
и покажет дорогу в листьях и синей траве
где деревья свернувшись как ржавые трубы стоят
на такой же свернувшейся кошкой дымящей земле
и несётся неслышный и серый гравюрный отряд
подчинённый огромной мышиной железной звезде
с весами, мечами, плащами и другими предметами
удобренные кровью мостовые, матрос в петле
он дёргается, красные кометы
готовят город к будущей весне
сюда идёт корабль, везёт табак и порох
шуршит по пристани газетный птичий ворох
мертвец не вспомнит, а живой не замечает
свет огоньков на мачтах невесёлых
от Витта пляска, а огни, значит, от Эльма
матрос уходит, сплюнув, напоследок
достанется ещё и тем, и этим
я ненавижу мёртвые планеты