Сметает ветер прах былых времен,
Он как и прежде, яростен и слеп,
И правит тризну колокольнй звон
По невозвратности потерянных судЕб.
В себя вобрав людских миров поток
Течет, как прежде, времени река,
Осели пылью столбовых дорог
Своей чредой прошедшие века.
ВЕТЕР
Свистнул, ухнул , раскололся звон меча,
Кто то смертушку нос к носу повстречал,
Удалой ли, разудалый молодЕц
На лесной дороге встретил свой конец.
Ах, разбойная, неУдержная Русь!
Осуждать тебя я вовсе не берусь,
Ни порядка, ни закона, ничего-
Есть одна лишь толко правда -
Кто кого?
Что делить тебе под сению лесов?
Что губить тебе удалЫх молодцов?
Шевельнулся тихо ветер меж камней:
- Все там будете, жалей иль не жалей!?
,
Взвыла баба через дни по мужику,
Видно быть и ей вдовою на веку,
Обняла, огладила детей
И смирилась с участью своей.
Весь свой век тянула за двоих,
Лишь бы только ветер жизни не утих,
Чтож ты, ветер, не помиловал ее?
Что же так она судьбу свою клянет?
Завывает, завывает смертовей:
- Все там будете, жалей иль не жалей!
И уже через какую сотню лет,
Ни бабенки, ни деревни этой нет,
Ни двора, ни пепелища не найти,
Только ветер все по прежнему свистит,
Только пыль клубится ниткою дорог,
Чтож ты, ветер, деревеньке не помог?
Взвились прахом непосильные труды-
В бабих слезах не омыться от беды.
Веет, веет вертопрах через века,
Вдовья долюшка известно, не легка,
За бедою грядет новая беда,
Потрошит рукой монгола города.
Слабый ветер превратился в ураган,
Обнял плечи и тугую грудь аркан.
Веет смертию с неволей судьбагон,
Дует сразу, не с одной, со всех сторон,
Дышет смрадно гарью скорбных дней:
-Все там будете, жалей, иль не жалей!
Служат ветру то литовец, то поляк,
Оседают жизни пылью на полях,
Оттого так добро хлебушек родит,
Колос к колосу ровнехонько стоит,
Ну, а нет войны проснется черный мор,
Ветер скорби веет мором с давних пор,
И кого когда коснется не узнать,
Остается лишь на Бога уповать.
Плачат сироты - поветрия печаль,
Неужели, ветер, их тебе не жаль?
Только сново раздается из полей:
-Все там будете, жалей, иль не жалей!
Крепостному мужику и свет не мил,
Проживет не зная - жил, не жил,
Только смерть освобождает от нужды,
Еще горше доля у жены;
Встанет утречком ни свет и не заря,
В небе звезды меж собою говорят,
И впряжется в суету мирских забот,
И хозяйство, и детишки круглый год.
Мужику не мил конечно свет,
А для бабы и просвета вовсе нет,
Жизнь ее что та былинка по утру,
Разве можно удержаться на ветру?
Не щадит и не жалеет суховей,:
-Все там будете, жалей, иль не жалей!
То со шведом, то с французом колгота,
Развернулась в Севастополе страда,
Выдул ветер из России сыновей,
Разметав укрыл землей полей
Разорил и запад, и восток,
Сдул в манжурию как высохший листок
И ввалился, будто на постой,
Черной смертью - Первой Мировой.
Растекался газом по лугам,
Привался к скрюченным рукам
И не приняв выдоха из уст
Уложил бойца челом под чахлый куст.
Где то скорбно, заполошно, в этот миг,
Прозвучал, уже знакомый, бабий крик,
Двинул дальше его ветер побыстрей:
- Все там будете, жалей, иль не жалей!
Пуля - дура, пуля пО ветру летит.
Снова ветер над Россиею гудит,
Брат на брата, сын встал на отца!
Не укрыть от дуновения лица,
Не укрыться толщиною стен,
Революция - ветер перемен.
Стал порывист и предельно резк
Ветер - четкий пулеметный треск,
Ветер - выстрел, сабельный разрез,
Ветер - сжатый в кулаке обрез,
Ветер- полный яростию взгляд,
Ветер - выкрик: Кто же виноват!?
Ветер, тот, что валит наповал,
Не Россия, а лесоповал,
Захлебнулась кровью - не вздохнуть!
Что ж ты, ветер, не даешь ей отдохнуть?
Выстужаешь юнные сердца,
Только горе и поминки бесконца,
Сколько вдов и одиноких матерей!?
- Все там будете, жалей, иль не жалей!
Что такое вознесенный прах?
Дуновение живого на устах?
Что такое перед ветром человек?
Не унять его движения вовек.
От границы до Москвы, потом назад,
Мужики в сырой земле вповал лежат.
Сколько раз из той проклятой стороны
На ветрУ мы задыхались от войны?
Сколько может вынести народ
На плечах своих и горя, и невзгод?
Сколько можно перемалывать муку?
Скольким быть вдовою на веку!?
Одолели, отстояли - будем жить!
Только ветер все по прежнему кружит,
И смеется, и хохочет средь теней:
- Все там будете, жалей, иль не жалей!
Захрипело, заскоруздило в груди,
Села в землю, посмотрела - не дойти,
Скинув лямку отдышалося она,
Тяжела для истощенной борона.
Ничего в прабабках не впервой,
Быть ей обездоленной вдовой,
Только к ветру надо встать лицом,
Он и ей когда то был отцом,
И ее он волосы ласкал,
Прядь за пядью в струях лобызал,
Пусть она безвестная в мирУ,
Разве можно удержаться на ветру!?
И ее не уклонился бедовей:
- Все там будете, жалей, иль не жалей!
В
-Все там будете, жалей, иль не жалей!