Семь тридцать. Время умирать.
Ты шею повернула влево.
Ты ****ь. Я думаю, ты ****ь,
Хотя и в чём-то королева.
От этого ещё больней
Смотреть, как ты, святой блаженней,
На хлопке смятых простыней,
Проснувшись, разминаешь шею.
Я много думал о тебе,
Пока ты раздвигала шторы.
Не говорил ни «мэ», ни «бэ» -
Ты презирала разговоры.
А мысль о смерти по утрам
Присасывалась, как пиявка.
Ты мыла в душе стыд и срам,
Ты пела в душе «And I love her».
Ты надевала вкось берет
На мокрое каре с пробором
Налево. Знаешь, смерти нет,
Пока ты не раздвинешь шторы.