Из впадин смертных выходя как Сфинкс,
Не помня о величии потопа,
Тебя я вольной памятью носил,
С днепровской дельты и до Конотопа.
И ты, опустошавшая меня,
Дышала черным воздухом под гривой.
И видел я метафору огня,
В твоей душе иссолоно пугливой.
Но даже если небо во сто крат
Преобразит качающийся терем,
Я буду только тем лишь виноват,
Что власть свою перебивал смятеньем.