28 ноября 2014 года в Ливане скончался поэт и писатель Саид Акль, сторонник ливанской идентичности. Ему шел 104-й год.
Саид Акль родился в маронитской семье в июле 1911 года в городе Захле в Ливане. Он писал стихи и прозу на литературном арабском языке и на ливанском диалекте. Разработал особый 37-буквенный алфавит для ливанского диалекта, основанный на латинице. Акль писал также пьесы и тексты для многих популярных в Ливане песен.
Премьер-министр Ливана Саад Харири сказал, что со смертью Саида Акля арабский мир потерял "гиганта поэзии".
* * *
Поплыла в тумане комната,
и подушка - точно парус.
Поцелуй не может кончиться -
то ли нежность, то ли ярость.
Брови синие расправила
и глаза полузакрыла.
Ухожу в тебя, как в плаванье,
камнем падаю с обрыва.
Исчезает день обыденный,
всё качается - ты помнишь..
То ли правда, то ли выдумка,
то ли полдень, то ли полночь...
Словно молнией расколото,
всё привычное распалось.
И плывёт в тумане комната,
и подушка - точно парус....
* * *
Сбрось одежду. Сама.
Расстегни её смело.
Подойди. Оборви ожиданье моё.
Исступленье,
желанье моё без предела,
вожделенье, томленье,
страданье моё!
Не скрывайся под шалью,
прозрачной и синей.
Всё, что прячет тебя,
изорви и развей.
Ожидание всё ненасытней и злей,
всё острей и тревожней,
и невыносимей!
Сбрось одежду.
Ослабь свою тонкую руку,
не отталкивай, не отстраняй.
Утони
в этом пряном жасмине.
И я не разрушу
трепетанья надежд
в молчаливой тени.
Мы одни. Водопады летающих роз!
Мы одни. Звездопады рыдающих звёзд!
* * *
Невозможность пришла.
Замирает мгновенье.
Наполняется жизнь.
Расступается мгла.
Я хочу, чтобы ты устоять не могла
перед зовом желания,
в самозабвенье,
чтоб как радуга -
руки твои надо мною,
чтобы вскрик пролетел
над прохладой земною,
над касаньями губ,
над сплетением тел,
излучающих волны
бессонного зноя,чтобы кожа твоя,
словно солнце, светилась,
чтобы пламя в тебе,
утомлённой, проснулось,
чтоб горело и гасло,
и вновь пробудилось,
чтобы жадностью неутолённой
вернулось!
Чтобы наша любовь
прозревала и слепла,
зачиналась, кончалась,
слабела и крепла,
я сгораю дотла на костре твоих рук
и опять воскресаю из праха и пепла!
* * *
Люблю тебя, дышу одной тобой,
живу надеждой, временной и шаткой.
Готов молчать и свыкнуться с тоской,
чтоб только на тебя смотреть украдкой.
В твоей красе - печаль и глубина
и отрешённость призраков бездомных.
Испуганно хоронится она
от ветра, от бросков его нескромных.
Скажи, откуда эта красота?
Скажи, где обаянье обрела ты?
Твоя улыбка грустная проста.
Твоё лицо - как музыка утраты.
Чтоб ты не отшатнулась, не ушла,
молчу, когда оказываюсь рядом.
Чтоб ты моих желаний не прочла,
остерегаюсь повстречаться взглядом.
Весенний день, тревожа и маня
ко мне стучится, обдавая гулом.
Но ни о чём не спрашивай меня –
сожми плотней жасминовые губы.
Я ничего не требую взамен.
Не знаю ни обиды, ни упрёка.
У глаз любимых – у незримых стен,
как прежде, застываю одиноко.
Готов молчать и свыкнуться с тоской,
чтоб только на тебя смотреть украдкой.
Люблю тебя, дышу одной тобой,
живу надеждой, временной и шаткой.
Перевод с арабского Михаила Курганцева