Это ветер свистит за стёклами в биссектрисах пяти углов,
Где, застигнутая расстёгнутой, наша маленькая любовь
Под фонарным недоумением неприкаянно ждёт такси.
Ветер весел, но, тем не менее, у него не хватает сил
Оборвать все берёзы с вязами – те цепляются за своё.
Всё, что было тобой не сказано, туча месяцу пропоёт.
Всё, что нами навеки прожито, прожуёт в подворотне ночь.
На губах заживает кожица, остывает в стакане скотч.
Плачут смайлики, буквы тиская, перепутывая слова.
B hfcrkflrf jgznm kfnbycrfz*, и латынь до сих пор мертва.
Переписывать только надо ли грустной исповеди экран? –
Не рождаются Илиадами отголоски душевных травм.
Вот и кактус на подоконнике виновато повесил нос.
Шарит ветер в силлабо-тонике – он ведь тоже устал от проз,
Трудных писем и горьких ребусов. Ты его, как меня, прости.
Словно молния, в память врезался отблеск фар твоего такси.
30.10.15.
* - И раскладка опять латинская