Он привык что бабы липнут к нему как мухи
хотя перемещаются хаотично
они симпатичные
вот только жужжат противно
называет их «мои примитивные»
и всех до одной трахает превентивно
чтобы не распускали слюни
и слухи
после пары недель разврата
вкупе с грязно-вокзальным бытом
большинство не выдерживает
собственно, это плата
за доступ мухи к богатым и знаменитым
вокруг него вообще жизнь крутится как юла
телефон верещит
как деваха от страсти знойной
приходит домой под утро: дела, дела…
и смотрит вдаль уверенно и спокойно
он дает «на лапу» и деньги в рост
это бизнес детка
цель жизни бабло и слава
лучше пить виски чем местное пойло
и главный тост
неизменный лехайм*
таков этот мир, шалава!
вдруг заметил, что многое стало рушиться
некстати подходит срок
выплаты по кредиту
взятому под залог
жениных драгоценностей с прицелом на авантюру
носу не кажет спонсор
чьи деньги ушли в песок
и новую креатуру
возносит маститый критик
карьеру дружку ломая
как же я одинок
жалуется он в трубку
очередную юную дуру
походя обнимая
житуха, сверкая лысиной, катится под откос
грянул микроинсульт
скрючив пальцы и пощипав финансы
дочь норовит отсудить квартиру
где он родился, рос
начинал как артист миманса
потом вышел в люди и нынче не помнит, как
от души куролесил, напялив парик из пакли
на первых своих гастролях готовил для всех форшмак
любил свой коронный номер и старый концертный фрак
слетевший с резьбы «лехайм»
похожий на роль в спектакле
*лехайм, ле хаим (иврит) – «За жизнь!»