А в Синайской пустыне никогда не цветут маргаритки,
и оплакать родных, вряд ли, кто – то сумеет прийти.
Там вчерашний рассвет, молчаливый, холодный и зыбкий,
был бессилен помочь, даже детские жизни спасти.
Двести двадцать четыре – навсегда здесь оборвано жизней.
Роковой и последний, и долгий, как вечность, полёт.
И скорбит вся Россия, скорбит их родная Отчизна,
но живыми, к несчастью, она их уже не вернёт.