Худорожкова Ольга
Лауреат третьей степени в номинации "Белые розы Сибири"
Лиза Быстрова повторила самый трудный пассаж, захлопнула крышку пианино и, сложив ноты в папку, торопливо вышла из дома.
Сегодня в музыкальной школе экзамен, академический концерт. Опаздывать нельзя. Если честно, то Лиза, конечно, волновалась. Все волнуются перед концертом. Вон Люся Усванцева в прошлый раз так разнервничалась, что в бурном порыве сломала фортепьянную педаль. Хорошо хоть, не рояль ей попался, а старенькое пианино.
Лиза вспомнила, как четыре года назад мама рассказывала ей со смехом, что из трех мам, пришедших к директору, чтобы написать заявление в музыкальную школу, она оказалась самой грамотной, сделав всего одну ошибку в заковыристом слове «фортепиано».*
А вот мама Гарика Плетнева допустила целых три, и немудрено!
Лиза вдохнула запах цветущей черемухи, посмотрела на небо – оно было веселое, ярко-голубое. Березки ободряюще шелестели молодыми листиками. Солнце радостно светило, обещая удачу.
– Сдам, обязательно сдам хорошо сегодняшний экзамен, – пронеслось в голове.
И вдруг… Она остановилась как вкопанная, не в силах понять, что происходит.
Сашка Акрошкин… что это держит он в руках? Он… раскручивает котенка, живого котенка, и – об забор. Тот уже и кричать громко перестал, только попискивает, и весь – в крови. Стайка мальчишек рядом, довольны развлечением, вон и Хмырищев, гогочет громче всех.
Отобрать, спасти котенка – вся душа рвалась навстречу этому замученному, гибнущему созданию. Но – ведь академический!.. И автобус уже показался из-за поворота. А следующий – только через сорок минут. Опаздывать – нельзя!!
Как в тумане, Лиза шагнула в сторону остановки.
В старинном зале она села за инструмент, положила пальцы на клавиши, стараясь унять в них дрожь, и знакомая пьеса зазвучала неожиданно выразительно, экспрессивно.
Зал внимательно слушал, а Лизе казалось, что что-то выплескивается из ее души, какой-то смерч или ураган «Катрин», бушующий на дне ее сердца.
– Ты сегодня превзошла саму себя, – похвалила учительница Ольга Леонидовна.
А Лиза закрыла лицо руками и громко всхлипнула…
Проходя мимо памятного ей двора, она увидела под забором серый окровавленный комочек.
Поздно! Спасать было некого.
– Эх ты, а еще Быстрова, – казалось, шептали листочки березы. И белые ветви черемухи как будто отодвинулись отстраненно.