С И М Х А*
- Дедуся, расскажи, как ты стал религиозным?
- Правильнее было бы спросить: С чего ты вдруг в религию ударился?
- Нет, серьёзно.
- А я вполне серьзно.
Из рассказа одного уважаемого еврея своим внукам
(Для книги «ПО НАШИМ ДОРОГАМ ... Towards freedom!)
А мы начнём с минуты первой самой,
Заложенной в основу бытия.
Когда лишь повстречались папа с мамой
И родилась еврейская семья.
Для молодых учение - Основа,
Пока других приоритетов нет.
Гимназию окончив Кишинёва,
Что дальше? Дальше Университет.
Но душит атмосфера Бухареста,
Пожалуй, первый мерзостный момент,
Что в Бухаресте нет евреям места,
На горизонте появился Гент.
Вот там жилось вольготно, словно дома,
Анти.., как там его, неведом страх,
И, наконец, бельгийские дипломы...
Специальность инженерная в руках.
Весь мир открыт способной молодёжи,
В Париже обустроились уже,
Жильё, работа, заковыка всё же,
Что права не дают на ПМЖ.
Тогда-то и явились эмиссары
Страны Советской с жаждой приласкать.
Их методы вербовки нежной - стары,
Мозги запудрить и заполоскать.
На той земле от края и до края
Гремит Инду-стриа-лиза-ция,
Энергия потребна молодая,
И всё равно, пока (!!!), какая нация.
Надёжное сулили постоянство
И полную корзину всяких благ.
Встречая, всем (!) Советское гражданство
(И полное молчанье про ГУЛАГ).
Гражданство дали сразу, без обмана,
Казалось обрели покой и дом,
А то, что створки лязгнули капкана
Прозрение пришло, увы, потом!
Поверив сгоряча Советской власти,
Властителям одной шестой Земли,
Не знали, что за беды и напасти
Негаданно – нежданно привлекли.
Но жизнь своим путём идёт, однако,
Пробился света луч в кромешной мгле,
То в обстановке духоты и мрака
Явился Анатолий на Земле.
Родители его, трясясь от страха
В конце тридцатых гибельных годов,
По-русски говоря, что дали маху,
Себя корили грустно вновь и вновь.
Не слушая разумные резоны,
НКВД свой развивал успех,
Включая в буржуазные шпионы
Специалистов иностранных всех.
Приливом, ксенофобная** зараза
Под горло затопляла берега.
Пускай не всех, не всюду и не сразу,
Но всё взбесились в поисках врага.
Ведь иностранные специалисты,
К тому ж евреи (что за сивый бред)
У них дела и помыслы нечисты,
Способные нести народу вред!
«Врагов народа» надо сжить со света,-
Народ бушует, яростью горя...
А ведь до Гитлера ввели в Стране Советов
Заложничество и концлагеря.
Не увернуться от такого факта,
Своим и тюрьмы можно и расстрел,
Своих уничтожать сподручней как-то,
Как надо всё Ильич предусмотрел.
Затем война, эвакуаций бремя,
И переездов дальние пути.
И наступило благостное время
Учиться в школу первую идти.
Потом немало будет заведений,
Где Высший разум к делу приглашал,
Где наш герой, без отдыха и лени
Гранит науки грыз и вырастал.
Тем временем страна катилась в Лету,
Кровавый оставляя всюду след.
Убит Михоэлс – гений из ГОСЕТа,
Убит Антифашистский комитет.
Вопрос еврейский постоянно моден
И маме кучу поднесли ума:
«Диплом бельгийский здесь нам не пригоден,
Профнепригодна, значит, и сама!»
И это маме жизнь укоротило,
Бороться с ними – против ветра плыть,
Но иссякают жизненные силы,
И подлой власти не осилить прыть.
Не быть на жизнь нормальную надежде,
Аресты снова, в двери стук в ночи.
И снова злобный лай газет, как прежде,-
Космополиты без родства, врачи!!!
У Мавзолея казни предрешённы,
Чтоб «основатель» пробудиться смог,
А остальным евреям эшелоны....
На Дальний – приготовили - Восток.
Но Бог призвал Сатрапа на расплату,
На Пурим нам подарок преподнёс!
Врачи-убийцы все не виноваты!!!
И, временно, еврейский снят вопрос.
Жизнь представлялась неоглядной далью,
Умея сочетать талант и труд,
Окончив школу с золотой медалью,
Он выбрал очень сложный институт.
На трудный путь вступил науки ради.
ВУЗ был доступен далеко не всем,
Студентом стать – имей во лбу семь пядей,
А для еврея – семьдесят и семь!
Еврейский ум работает как надо,
Он Толе обеспечивал статут,
Его победы в двух Олимпиадах,
Как пропуск в заповедный институт.
Помянем о пристрастиях и вкусе
Начальства институтского внутри...
На 200 человек студентов курса
Евреев было, ажно, целых – три!?
А пядей много там, где разум светел,
Он их имел и это доказал...
Господь его с рождения приметил,
Целуя в лоб за руку крепко взял.
Повёл с собой, как мог оберегая,
Но испытаний ставил к ряду ряд.
Другому и судьба была б другая,
Но Анатолий брал их все подряд.
Как барьерист на беговой дорожке
Их преодолевал. За годом год.
Ему по-жизни ставили подножки,
Но он упорно двигался вперёд.
С антисемитским институт уклоном
Закончил с Богом, как и дОлжно быть,
И вопреки неписанным законам
С отличием диплом пришлось вручить.
Ценя его еврейскую персону,
Отдать пустили знания свои,
Крепить родной Отчизны оборону
В КБ воздушном и в морском НИИ.
И здесь его религия накрыла.
Не просто и легко, не как-нибудь.
Не сразу в полноте себя явила,
Он к ней прошёл большой и сложный путь.
«Религия – отрава для народа!»
Был лозунг для принятья кар и мер...
А говорилось – совести Свобода,
Отнятая у нас в ЭС ЭС ЭС ЭР.
Совет Учёный чуть не встал на уши,
Когда он в кипе на него пришёл!
Им Анатолий весь покой разрушил,
Лавиной будто снег с горы сошёл.
Партийный секретарь в осадок выпал,
Аж проглотил все «нужные» слова,
Поскольку знали все - под этой кипой
Скрывалась золотая голова!
Евреев - тех, кто с головою дружен
(Ходи хоть в кипе, если хочешь, без),
Ходи, как нравится, поскольку очень нужен,
И нужен не как все, а позарез.
Потом гражданка, жизнь в Новом Свете,
Стал Симхой! Всем всегда помочь готов,
А на Земле прожил всего две трети
Положенных, отпущенных годов.
Сам подсчитает сколько, Слава Богу,
Товарищ старший наш, наш старший друг,
Он знает арифметику немного,
Чай, кандидат технических наук.
МАЗЛ ТОВ! ГРАЖДАНИН ЕВРЕЙСКОГО СОЮЗА!!
(Так Симха, принявший это имя при посвящении
в иудаизм, назвал себя, прощаясь с внуками, и
представляясь всем-всем-всем!
ПРИМЕЧАНИЯ:
*Симха (радость - евр.)
**Ксенофо;бия (от греч. ;;;;; — чужой + ;;;;; — страх) — страх или ненависть к кому-либо или чему-либо чужому; восприятие чужого как опасного и враждебного. Возведённая в ранг мировоззрения, может стать причиной вражды по принципу национального, религиозного или социального деления людей[1].