«БАЙГУШИ»
(«Шевченко в ссылке рисует киргизских детей»)
Коротич Виталий Алексеевич (р.1936г., фото)
http://ukrlit.org/korotych_vitalii_oleksiiovych/tvory
* БАЙГУШИ' - у киргизов - обедневший класс населения, бродяги, нищие
(а также киргизские дети-попрошайки «шевченковских» времён).
Перевод с украинского языка на русский: Николай Сысойлов
===================================== «БАЙГУШИ»
===================================== (Шевченко на засланні малює киргизських дітей)
===================================== Коротич Віталій Олексійович
===================================== Їх давно заборонено — цього митця, що в солдатах,
===================================== І народ його,
===================================== що знемагає без волі та слів.
===================================== Що він може?
===================================== Жебрацтву тутешньому біль свій роздати,
===================================== Щоб той біль нетамований в мертвім піску перетлів?
===================================== Що він може?
===================================== В далекому світі шукати загину,
===================================== Проклинати піщану свою, несходиму тюрму,
===================================== І стояти плечима до сходу,
===================================== щоб рідна країна
===================================== Хоч миттєвим видінням зіниці торкнула йому?
===================================== Що він може,
===================================== Коли так далеко до дому й до бога.
===================================== І розпука паде, мов сльоза дощова, на лице?
===================================== Що він може?
===================================== Його переконують в тім, що — нічого,
===================================== І невтомно бажають, аби він повірив у це.
===================================== Ще Шевченко нічого не знає і знати не може:
===================================== На пекучім пустеллі стоять перед ним байгуші —
===================================== І не знає він слів
===================================== тих, якими у нашого Мужа
===================================== Просять мужності діти,
===================================== що муку лиш мають в душі.
===================================== Що він може?
===================================== Всевладний фельдфебель подивиться зизо,
===================================== І в уяві фельдфебельській солодко свиснуть різки.
===================================== Ще Шевченко запише в Журналі це слово — «киргизи»,
===================================== Заскрегоче воно, заболить,
===================================== незбагненне й різке.
===================================== А за словом тим — люди і трави, пустелі та гори,
===================================== І пісні незнайомі, і речень незнаних рої.
===================================== Ще Шевченко побачить
===================================== пророслу крізь погляди гордість
===================================== І зрадіє він так, наче вдома побачив її.
===================================== Скільки гордості треба народу, щоб став він собою?
===================================== Скільки душ неіржавих над душами, врослими в лій?
===================================== Скільки сили потрібно, аби — від безсилля до бою —
===================================== Перейти по історії та зберегтися у ній?
===================================== Що він може?
===================================== Усе!
===================================== Вірний долі, і думі, і слову,
===================================== Він торкає папір невагомо, ледь чутно, мов час.
===================================== І Шевченко «киргизи» в Журналі записує знову.
===================================== Та лишає собі його,
===================================== щоб полишити для нас.
===================================== Що він може?
===================================== Усе!
===================================== Від народу йдучи до народу,
===================================== Він, мов зерня зорі, проростає в імперську пітьму.
===================================== …Жовта сонячна куля
===================================== підводилась ясно зі сходу
===================================== І, йдучи на Вкраїну, дивилася в очі йому.
===================================== 1966
=====================================
----------------------------------------------------
БАЙГУШИ
-----------------------------------------------
(перевод с украинского: Николай Сысойлов)
***
Их давно запретили – поэта-певца, что в солдатах,
И Отчизну, народ,
что страдают без воли и слов.
Что он может?
Душою согреть обнищавшего брата
Да излить, плача сердцем, стихов сострадательный слог.
Что он может?
Погибель – до срока – искать на чужбине,
Проклиная душою песчаных обьятий тюрьму,
Развернувшись плечами к востоку,
чтоб мать-Украина
Хоть мгновенным виде'ньем в глаза заглянула ему?
Что он может,
Когда далеко так до дома и Бога,
И разлука падёт, как на травы слезинка-роса?
Что он может?
Его убеждают все в том, что – немного…
Неустанно желая, чтоб в это поверил он сам…
Он не знает еще ничего.. – да и знать он не может:
… На немом солнцепёке стоят перед ним байгуши' –
И не помнит он слов
тех, какими у нашего Мужа
Просят мужества дети,
имея лишь муку души.
Что он может?
… Всевластный фельдфебель, мыслишкой кургузый,
Перед ним потрясает фельдфебельской палкой угроз…
Но запишет Шевченко в Журнал – просто слово – «киргизы»…
Заскрежещет оно, заболит,
Растревожив до слёз.
А за словом тем – люди и травы, пустыни и горы,
Незнакомые фразы и песен степная печаль.
И увидит Шевченко –
сквозь взгляды – проросшую гордость.
И воспрянет он так, будто дома её повстречал.
Сколько гордости нужно народу, чтоб стал он собою?
Сколько душ – окрылённых – над душами, вросшими в жир?
Сколько сил и надежд, чтоб восстать, — от бессилия к бою! —
Перейти по истории вверх, сохраняя свой мир?
Что он может?
Да всё!
Верный доле, и думе, и слову,
Он возьмёт карандаш, прорицая возмездия час.
И запишет Шевченко: «киргизы» — в Журнале том — снова.
Оставляя на память себе, —
чтоб оставить для нас.
Что он может?
Да всё!
Ведь, идя от народа к народу,
Он, что зёрна зари, — прорастает в имперскую тьму.
… Жёлтый солнечный диск
поднимался на трон небосвода –
и, идя в Украину, – смотрел сразу в очи ему.
***
Николай Сысойлов,
03-04.11.15
=========
Коллаж мой – на основе фото из интернета
* БАЙГУШИ' - у киргизов - обедневший класс населения, бродяги, нищие (а также киргизские дети-попрошайки «шевченковских» времён). Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н., 1910.
* БАЙГУШ - в толковом словаре Даля - м. оренб. нищий из кочевых инородцев, обнищавший киргиз.
Илл. – Тарас Григорьевич Шевченко. «Байгуши». Бумага, сепия (28,8 ; 22 см). [Новопетровское укрепление] [Не позднее осени 1853]. Государственный музей изобразительного искусства в Харькове, инв. № г – 1250.
Т. Г. ШЕВЧЕНКО В КАЗАХСТАНЕ
Один из самых драматических периодов жизни великого Кобзаря, десять невыносимо тяжелых и долгих лет ссылки (1847-1857) прошел в Казахстане. В 1847 г., при раскрытии властями Кирилло-Мефодиевского общества, в числе других его участников был арестован и Тарас Григорьевич Шевченко.
За обнаруженный у него при обыске цикл революционных стихов под общим названием «Три года» поэт был сослан бессрочно в отдельный Оренбургский корпус рядовым солдатом.
В пустынных оренбургских степях, в глухой крепости Орске, а затем в Новопетровском укреплении на пустынном полуострове Мангышлак и на берегу Каспийского моря Шевченко пришлось тянуть страшную солдатскую лямку. Самое ужасное в этой ссылке то, что ему, поэту и художнику, «высочайшим повелением» Николая I было строго запрещено писать и рисовать.
«Если бы я был изверг, кровопийца, то и тогда для меня удачнее казни нельзя было бы придумать, — возмущался Шевченко, — … горько, невыносимо горько! И при всем этом горе мне строжайше запрещено рисовать чего бы то ни было и писать, а здесь так много нового… Смотреть и не рисовать — это такая мука, которую поймет один только истинный художник».
В 1850 г. на Шевченко был подан донос, что, вопреки воле царя, он продолжает рисовать, сочинять и носить гражданское платье. Тотчас же поэт был арестован, а из Петербурга пришло предписание «освободить рядового Шевченко из-под ареста, перевести в одну из рот первого оренбургского батальона, расположенного на Каспийском море, в Новопетровском укреплении». Еще семь лет провел Шевченко в страшном заточении в этой «незапертой тюрьме».
Десятилетняя ссылка подорвала здоровье, надломила физически, но не поколебала духовно великого поэта, не погасила огонь его мятежной души, не укротила поэтическую музу, не обескрылила его как борца. Он гордо заявлял: «Караюсь, мучаюсь, но не каюсь!» Он жадно стремился к творческой деятельности. В письмах Т.Г.Шевченко к своим друзьям мы находим просьбы прислать ему побольше книг, бумаги, карандашей, красок. От приезжавших на Мангышлак в 50-е годы ученых А.Головачева, П.П.Семенова-Тяншанского, писателя А.Ф.Писемского и других Шевченко доставал книги, узнавал новости. Несмотря на строгое запрещение, поэт писал стихи в записных книжечках, которые он называл «за-халявными», потому что прятал их за халяву (голенище) сапога.