Иосиф Марии
муж был плотник Христа
усыновивший*
( *)- Иосиф, муж Девы Марии (Матф. I, 18 и сл.) — обрученный муж пресвятой Девы Марии. Он по прямой линии происходил из рода Давида царя, но находился в бедности и, проживая в глухом Назарете, занимался плотничеством.)
"Попробуй сядь султаном в окружении Сатурновых дун и возьми для рассмотрения одного отдельного, абстрактного человека, тебе покажется, что он - само чудо, само величие, само горе. Но с той же самой точки зрения взгляни на человечество в массе, и оно покажется тебе по большей части сборищем ненужных дубликатов, возьмёшь ли ты одну эпоху или всю историю в целом. Однако при всём ничтожестве этого человека, отнюдь не служившего образцом возвышенной гуманистической абстракции, плотник на "Пекоде" не был дубликатом, и потому теперь он собственной персоной появляется на сцене."
... плотницкое дело - это как бы древний разветвлённый ствол, от которого отходят все многочисленные искусства, так или иначе использующее дерево в виде исходного материала.
сделать скворечник
можно из мрамора но
лучше из досок **
- Интересно, какой дизайн внутри скворечника? никогда не заглядывала... Они что? Веточки, тряпочки и пух туда на свои кроватки деревянные носят? А они залетают в серединку? дырочка по размеру? или только птенчики там сидят, сначала в яичках?
КС
лыко мочало
внутрь положил для скворчат
аромат липы**
скворцы шкварчат
своих скворчат растят
ты помогаешь)
КС
делать скворечник
просто гораздо сложней
вешать на небо)**
скворечник повесь
пониже когда нибудь
коснётся небес)
КС
**) Хомо Либер - http://www.stihi.ru/avtor/svoboda51
... Единственными величественными подмостками, где он[плотник- КС]разыгрывал свои многоразличные роли, был его верстак - длинный и громоздкий, грубо сколоченный стол, снабжённый несколькими тисками разных размеров, и железными и деревянными.
Если какой-нибудь нагель оказался слишком толстым и не входит в гнездо - плотник зажмёт его в одни из своих безотказных тисков и тут же кругом обточит. Поймают на палубе залётную береговую птицу с незнакомым оперением - плотник берёт тонко распиленные прутья из китового уса и ободья из кашалотовой кости и мастерит для неё островерхую, точно пагода, клетку. Растянет ли жилы на руке гребец - плотник состряпает ему болеутоляющее притирание. Захотелось Стаббу, чтобы у него на вёслах были ярко-красные звёзды, - и плотник, зажимая весло за веслом в своих больших деревянных тисках, малюет для него красками аккуратное созвездие. Взбредёт на ум какому-нибудь матросу навесить на себя серьги из акульих позвонков - и плотник пробуравит ему уши. У другого зуб разболится...
Взяв её в жёны, "блудницу",
старый Иосиф грех её спрятал...
Что б было ?
Если б не он, то, наверно,
и Бог не родился б, младенец!
Где бы тогда ваша вера была,
о, церковные братья?
Вы же твердите, что стар
был Его отчим и слишком,
что не сумел из Марии
женщину сделать.
Словом, плотник был на всё готов и ко всему относился равнодушно , без страха и без поклонения... казалось бы, при столь широком поле деятельности и при столь широком поле деятельности и столь многочисленных талантах, при такой находчивости и сноровке он должен был отличаться и чрезвычайной живостью ума. Но это было не так. Ничто так не выделяло этого человека, как его очевидная, обезличивающая тупость; я говорю - обезличивающая, потому что она так незаметно сливалась с окружающей бесконечностью, что казалась неотделимой частью всеобъемлющей безмятежной тупости этого видимого мира, который хоть и пребывает в беспрерывном движении всевозможных видов, тем не менее сохраняет вечный покой и знать вас не желает, даже если вы роете фундаменты для Божьих соборов.
Ещё прапрадед наш знал о матрёшке...
Подобный нам во всём
Имеет всё, что мы:
Глаза и уши, голос, тело...
И должен видеть, слышать,
Говорить
и непременно что-то делать.
Мы - в нём! Он нас не видит и не слышит !
Возможно, только - у него внутри
Лишь ощущенья разные. Как слышим мы...
Когда внутри болит,
Или тоскует, иль дрожит несмело...
Но , знаю, видит он вокруг себя
И красоте возносит он молитвы,
Совсем как ты, как мы, как он и я -
Родному богу, с кем навечно слитны...
-------------------
Теперь решайте сами , для кого
Возводят храмы и поют псалмы?
Он , повторяю вам, не слышит ничего,
Тем более, внутри богов - нас!- тьмы, и тьмы...
... Он был голой отвлечённостью, неделимым единством, цельным и неподкупным, как новорождённый младенец; он жил, не уделяя внимания ни тому, ни этому свету. Эта удивительная цельность характера доходила в нём до бессмыслия, ведь своими многочисленными ремёслами он занимался не по велению разума или инстинкта, не потому, что так был обучен, и не в силу взаимодействия этих трёх причин, равноценных или неравноценных; для него это был просто какой-то бесцельный, слепой, самопроизвольный процесс. Он был только манипулятором; мозги его, если они вообще у него когда-нибудь были, давно уже, должно быть, перелились к нему в пальцы. Он похож был на одно из тех не размышляющих, но весьма полезных шеффилдских изобретений, multum in parvo [Многое в малом - лат.], которые с виду кажутся просто складными карманными ножами слегка увеличенных размеров, однако содержат в себе не только лезвия разнообразной величины, но также штопоры, отвёртки, щипчики, шила, перья, линейки, пилки для ногтей, свёрла и буравчики. Так что захоти хозяева нашего плотника воспользоваться им как отвёрткой, им нужно только открыть в нём соответствующее отделение, и отвёртка к их услугам; а если им понадобятся щипчики, они возьмут его за ноги, и готово.
И всё же, как замечалось выше, этот инструмент на все руки , этот складной плотник не был ни машиной, ни автоматом. Если души в обычном смысле этого слова он не имел, в нём всё же было нечто почти неуловимое, что на свой лад справляло её обязанности. Что это было: ртутная эссенция или несколько капель раствора нюхательной соли - неизвестно. Но так или иначе, это нечто сидело в нём вот уже шесть десятков лет, если не больше. Именно оно, это непостижимое, хитрое жизненное начало, заставляло его круглый день бормотать себе что-то под нос; однако то было невнятное бормотание бездумного колеса; можно уподобить также тело его сторожевой будке, а этого одинокого оратора внутри - часовому, который, чтобы не уснуть, всё время разговаривает сам с собой.
Смотрю на людей...
Как неприятно
мысли людей
витают у лбов.
Я слышу ритмичное
И мне понятное
потрескивание
слов...
"Думы мои, думы...
Думы тяжкие.."
Что? Где денег достать?
Чтоб бумажками...
Я слышу ритмичное
и мне понятное
позвякивание
не
приятное -
монеток в банке...
"Храните деньги
в сберегательном банке!"-
Вот ещё одна
забота "классная" -
уложиться во времени -
массово!
Успеть, догнать,
убежать, убить...
"Быть иль не быть?"
Не быть или быть?
Опять-таки, одолевают
дети, жёны...
Так, однако,
всё напряжённо!
Но есть ещё ТЫ...
И щедрость любви!
И столько деньков
наших -
солнечно дышащих!
Есть слушащие
Тебя
и -увы!-
не
слышащие
...
Есть за окном
щедрость калины.
Ягоды - в руки Твои
с куста!
Есть мастерская,
где Ты, любимый,
из дерева режешь
распятье Христа...
Нет-нет, осторожно,
чтоб не было больно
на свет появляться
телу распятому...
Любимый, я знаю,
своей судьбою
Ты заслужил это право -
распятия!
Мне больно,но я
улыбаюсь невольно,
когда Твои руки
сжимают резец.
Какой же Ты всё-таки
молодец,
как мудро Ты делаешь всё,
как достойно!
Мне хочется
громче сказать и тише:
- Храни его, боже,
Ты знаешь, зачем!
Мне хочется всем
рассказать о Нём,
всем!
И чтобы
каждый
это
услышал...