Один день из жизни Домового

               

         
                Былому конец! Электронный век!
                Век плазмы и атомных вездеходов!
                Давно, нефтяных устрашась разводов,
                Русалки уплыли из шумных рек.

                Зачем теперь мифы и чудеса?!
                Кругом телевизоры, пылесосы.
                И вот домовые, лишившись спроса,
                По слухам, ушли из домов в леса.

                А город строился, обновлялся:
                Все печи - долой и старье - долой!
                И вот наконец у трубы остался
                Последний в городе домовой.

                Средь старых ящиков и картонок,
                Кудлатый, с бородкою на плече,
                Сидел он, кроха, на кирпиче
                И плакал тихонечко, как котенок.

                Потом прощально провел черту,
                Медленно встал и полез на крышу.
                Уселся верхом на коньке, повыше,
                И с грустью уставился в темноту.

                Вздохнул обиженно и сердито
                И тут увидел мое окно,
                Которое было освещено,
                А форточка настежь была открыта.

                Пускай всего ему не суметь,
                Но в кое-каких он силен науках.
                И в форточку комнатную влететь
                Ему это - плевая, в общем, штука!

                И вот, умостясь на моем столе,
                Спросил он, сквозь космы тараща  глазки:
                - Ты веришь, поэт, в чудеса и сказки?
                - Еще бы! На то я и на земле!

                - Ну то-то, спасибо хоть есть поэты.
                А то ведь и слова не услыхать.
                Грохочут моторы, ревут ракеты,
                Того и гляди, что от техники этой
                И сам, как машина, начнешь рычать!

                Не жизнь, а бездомная ерунда:
                Ни поволшебничать, ни приютиться,
                С горя даже нельзя удавиться,
                Мы же - бессмертные. Вот беда!

                - Простите, - сказал я, - чем так вот маяться,
                Нельзя ли на отдых? Ведь вы уж дед!
                - Э, милый! Кто с этим сейчас считается?!
                У нас на пенсию полагается
                Не раньше, чем после трех тысяч лет.

                Где вечно сидел домовой? В тепле.
                А тут вот изволь наниматься лешим,
                Чтоб выть, словно филин, в пустом дупле
                Да ведьм непотребностью всякой тешить.

                То мокни всю ночь на сучке в грозу,
                То прыгай в мороз под еловой шапкой.
                - И, крякнув, он бурой мохнатой лапкой
                Сурово смахнул со щеки слезу.

                - Ведь я бы сгодился еще... Гляди.
                А жить хоть за шкафом могу, хоть в валенке.
                - И был он такой огорченно-маленький,
                Что просто душа занялась в груди.

                - Да, да! - закричал я. - Я вас прошу!
                И будьте хранителем ярких красок.
                Да я же без вас ни волшебных сказок,
                Ни песен душевных не напишу!

                Он важно сказал, просияв: - Идет! -
                Затем, бородою взмахнув, как шарфом,
                Взлетел и исчез, растворясь, за шкафом,
                И все! И теперь у меня живет!

                (Эдуард Асадов)



  Бах!!!
  День начался с неудачного полета. Полета по траектории - холодильник-пол!
–  Почему? – спросите,  холодильник-пол.
   Да, элементарно.
   Живу я в двухкомнатной квартире, а холодильник стоит в коридоре, и, стало быть, самой стратегической точкой и есть верх этого самого холодильника.    Во-первых отсюда легко просматривается коридор, кухня, двери в комнаты и часть большой комнаты. А, главное, подо мной весь запас продуктов и он под суровым присмотром.
   Итак, в этой квартире живет моя хозяйка и я.
   Кто я? Я –Хозяин квартиры. Так она меня называет.
   – Хозяин, присматривай за домом, – и так каждый день, когда уходит.
   – И я присматриваю.
   Иногда я ее называю так, как называли ее родители – Талочкой.
   Как мы познакомились?
   О, эта странная история. Я жил в доме с чудесной печкой, затем туда вселилась семья Талы. Однажды, когда я нежился в духовке девочка увидела меня в свете огня. Она сразу решила, что я должен с ней поиграть.
   Я до сих пор с ней играю – прячу ее вещи. Но сейчас это не доставляет ей прежнего удовольствия.
   С тех пор прошло много лет. Я вместе с ней разделяю любое жилище.
   Сначала это был чудесный дом, потом комната, где жили странные люди: взлохмаченные, постоянно куда-то бегущие, кричащие, никогда не спящие, все роняющие, пьющие, а потом танцующие и опять кричащие…
   Кошмар! Приличному домовому и поспать было негде и некогда. Не говоря уже о том, что не только вкусного угощения, но и никакой еды не оставалось.
   Единственное спасение – темнота. Погасишь свет и ухватишь что-то съестное. Исхудал. Татка стала прятать кусочки шоколада для меня в чемодан.
   Но это страшное время прошло. И вот я здесь.
   Хозяин!!!
   И опять шлепнулся на пол... Этот противный предмет, который Тала называет
мобильный телефон. Но я и с ним покончу. Сколько раз бросал его на пол.  Предыдущие больше недели не выдерживали, а этот.., надо же, но ничего.
   Правда, это лучше, чем собака, но это другая история.
   Ага, проснулась! Сейчас в ванну и завтракать.
   – Эй, осторожней, опять чуть на меня не села, это мое место. Ладно, могу и подвинуться.
   Опять, звонит!
    Какие гости?! Ужас! Снова?

   О, а это еще что за тетка? Ух, какая толстая. А, орет-то как, а ж уши закладывает.
   А, моя-то, моя…
   - Чего не выгонишь?
   Да, тут нужна хозяйская рука.
   Ну, получай!
   В женщину полетела открытая банка – клей белой полоской украсил черные волосы пришедшей.
   Страшный крик...
   - Что это? Кто? Кошмар!
   Но в нее уже летели неизвестно откуда взявшиеся щетка для обуви и тюбик машинного масла.
   - Прекратите это безобразие! Я заявлю в милицию! – тетка выскочила за двери как пробка из бутылки.
   - Хозяин, спасибо, - Тала пошла собираться на работу. –Хозяин, смотри за домом!
   - Смотрю, смотрю.
   
Через три часа хозяйка вернулась с женщиной средних лет.
   - Очень интересно, что за гости такие!
   Чужая женщина прошла и легла на МОЙ диван, а Тала ушла, не сказав мне ни слова, из чего было ясно, что я могу развлечься.
    Для начала я потянул за угол пледа, чтобы подразнить гостью. Выпученные глаза говорили, что шутка удалась.
   Проскрипел половицами, сбросил куртку с вешалки.
  - Так, хорошо.
  Гостья сидела с поджатыми ногами на диване.
  -Ну, нет, так не годиться!
   Ее тапок пошаркал к ванной.
  - Ага, поиграем в «кто поймает тапок…»
   Фу ты, какая нервная! И чего кричать! Нет, так не интересно. Я так не играю.
   Я обиженно залез на холодильник.
   
– Ой, чего это тебе нужно в холодильнике?! Что оклималась?
   Колбаса ожила и потянулась вверх.
   – Подумаешь, какая нервная! И нечего падать в обморок.

   Да, хозяйка мой юмор не оценила и не поняла. Зато гостья собрала свои вещички и подалась восвояси. Зачем нам нервные особы…
Талка со мной вот уже час не разговаривает.
   Сижу рядом…в любимом кресле возле ее стола. Она меня давно не видит, но знает, что я рядом. Всегда просит вернуть, когда я прячу ее вещи, и не обижается, а тут…
   Обычная ж шалость!
   Хорошая она, но глупая… Шутка ведь...
   Заснула в кресле.
   Выключу-ка свет.
   Да, и этого крикуна засуну под диван, чтобы не звенел.
   -Спокойной ночи. Завтра будет новый день…
   И теплый плед поплз, укрывая спящую хозяйку…