Душевный испытав надлом,
вина испив чрезмерно,
я замер, лёжа под столом
подстреленною серной;
лежал и материл взахлёб
все неувязки быта,
пока не двинули мне в лоб
подкованным копытом.
Аля-улю, улю-аля,
да чтоб вам было пусто!..
А за окошком тополя
плывут в ночное русло –
верхушки где-то выше звёзд,
а корни в землю въелись –
плыть иль не плыть – больной вопрос,
они же не макрели.
И я не скумбрия, но всё ж
взобраться бы на тополь
и смыться в небо под галдёж,
под танцевальный топот,
подмышку прихватив вина
бутылок сорок восемь:
прости-прощай, моя страна,
я стал космоматросом!
Всех инопланетян подряд
я угощу рюмашкой
и возвращусь потом назад
донюхивать ромашки,
без них мне в космосе тоска,
а также нет там кваса,
чтоб утром сухость языка
и жизнь обезопасить!
«»»»»»»»»»»»»»»»