Едва успел присыпать кровь,
Как недоверчив и суров
Явился Гамба Теодор -
Гроза бандитов здешних гор.
Он, если следовать молве,
С Маттео в дальнем был родстве.
С сержантом шестеро солдат,
Одетых в форменный наряд:
Их карабины, их штыки,
Охряные воротники...
Вмиг обыскали всё кругом,
Вошли во двор, вломились в дом.
«А ну, племянник, не дрожи,
Кто был здесь дяде расскажи.
Я чувствую, он где-то тут...
Не ты ли дал ему приют?
Молчишь?! Немедля отвечай,
Пока не вздули невзначай»!
«Я — Фортунато! Мой отец -
Фальконе... Вспомни наконец
Кто он, кто я, кто ты? Кому
Грозишь ты в собственном дому»?
Тут голос кто-то из солдат
Подал: «Сержант, я виноват,
Грозить не стоит, ей же ей,
Потомку княжеских кровей.
Давай по доброму судить,
Чтоб гнев Маттео не будить».
Суровый Гамба приумолк,
Но, в искушеньях зная толк,
Достал хронометр золотой,
Что звеньями цепи литой
Мерцая, вверг в озноб мальца...
А Гамба, чтобы до конца
Его пленить и искусить,
Стал к носу парня подносить
Часы...
«Лишь взглядом укажи
И вот твои они...держи!»
Поди сдержись тут! Мальчик взял
Брегет и взглядом указал
На стог...
Сам в сторону прыг - скок,
Схватив хронометр за брелок.
Закона слуги сено вмиг
Раскинули...и вот старик
Давно не чёсан и не брит
Пред Гамбой раненый стоит.
В руке слабеющей кинжал
Не удержался, задрожал
И выпал...
связанный, как сноп,
Он повернулся, молвить чтоб
Мальчишке: «Экий сукин сын!
Не пожалел моих седин.
Предатель, Бог тебя прости
И прегрешенье отпусти!»
«Брат Гамба,- старец произнёс,-
Ты подстрелил меня всерьёз.
Мне крышка, не могу идти,
Придётся вам меня нести.
Признай и ты, я был хорош,
Солдат твоих вгоняя в дрожь.
Теперь всё кончено...
меня
Сдала тебе почти родня.
Чума их дому»...
и поник,
Обняв «охряный воротник».