Барков – наш, русский, Казанова
(ведь он по имени – Иван),
в потомках, возрождаясь снова,
на аромат стремится дам.
Из раннего стихотворения Никодима Булатникова
Соединив бутылку с стопкой
холодной водочной струёй,
Булатников сказал мне:
- Стой-ка!
Сначала выпьем по одной.
Сидел я снова с Никодимом
и вместо чая водку пил.
«У баб Гаврила был любимым,
и сам Гаврила баб любил».
Рефрен из Ильфа и Петрова
я вспомнил, стопку осушив,
а Никодим готов был снова
открыть архив своей души.
- Сегодня первой вспомню даму,
что кличку мне дала Булат.
Ни капли не имела сраму,
ей в тягость даже был халат.
Когда вдвоём – всегда нагая,
всегда готова без оглядки,
как Ева в тЕни кущей рая
передо мной лечь на лопатки.
- Из сумрака, где время ветром
в пыль рушит женский силуэт,
за руку выведу на свет я
ту, что звалАся «мисс Минет».
Меня шутливо называла
«мой Сладко-мятный Леденец»
или ещё «Булатным Ралом»,
а коль сердилась – «Конь-Конец».
- Пусть третьей будет та, что сыном
звала с вершин годов меня.
Я ж – «дамой Пик», «мадам ГолИцыной»
ей отвечал на то шутя.
Из улья дряхлого порою
мёд сладкий можно извлекать.
Питала зрелою любовью
и поучала, словно мать.
- От тех, кто старше, к тем, кто младше,
я переброшу лёгкий мост.
Была девчонка, что
- Димаша…
Лишь только скажет - я на хвост…
… присяду преданной собакой,
смотрю в глаза, дрожит язык!
Лижу, кусаю её пятки!
Мычу как тёлку чуя бык.
Остатки праха тленной пыли
мы стопкой водки смыли с ним.
В ладье Харона в Лету плыли
те, кого вспомнил Никодим.
Ленинград,
осень 2015 года