От неудержимых забот чужих
хранят твой портрет случайный
четыре свидетеля мук моих,
знакомых с моею тайной.
Четыре скупца с одного ларца
листают тебя, как прозу,
склоняя базальтовые сердца
под кожей из целлюлозы.
Не плачут по мне, не клянут судьбой,
не ловят подвоха в споре,
не ищут виновных, не пьют взапой,
меня утешая в горе.
Мою безмятежность от зла храня,
беззвучно ведут беседу
четыре стены, что вокруг меня,-
четыре моих соседа.