Фрагменты городского дендрария
населяют птицы,
не знающие просторов неба.
Линии их полетов кратки и изломанны.
Большая клетка остается тесной,
хотя ее и не ограничивают решетки и дверцы.
Безвкусен хлеб старушечьих кормушек,
безрадостны первые полеты птенцов,
обреченных летать над серыми дворами,
бессмысленно трепетание крыльев,
боящихся бездонного неба.
Все легенды о лесах и реках
давно умерли в крошечных птичьих сердцах.
Их родина – грязный чердак
панельно-безликого монстра,
их обиталище – железная поросль телеантенн.
По утрам они пытаются так же,
как их предки века назад, петь,
но они уже не в силах вспомнить песню
и только беспомощно чирикают.
В городе все птицы становятся
серыми воробьями,
ленивыми больными голубями,
глупыми синицами,
которых хорошо иметь в руках
вместо журавля в небе.
Рангом повыше – планирующие коршуны,
патрули низких городских небес,
но и они ютятся в том же
воздушном бараке.
Невозможно представить себе
городского жаворонка,
журавля или орла.
Это существа из других миров,
не пересекающихся с птичьими
резервациями в городах,
хотя городские птицы занимают
то же место в классификации
Карла Линнея, что и вольные.
9 июня 2015г.