ВОЕННАЯ ГАЗЕТА
РЕПОРТАЖНАЯ ХРОНИКА
Я - выпускница госуниверситета,
Выиграла конкурс, и вот при этом
Зачислена в штат военной газеты,
Довольно крупной, даже известной.
Коллеги, гражданские и военные,
За победу меня простите, наверное?!...
* * *
Пишу репортажи боевых дней и весела.
Сверкай, гори солнце моего пера!...
* * *
Отставить детской наивности благо!
Так точно! Есть – талант и отвага!
* * *
Присяга. Я счастлива. Боевой дух на взводе.
Пером и автоматом – послужим Родине!...
СТО СОЛНЦ - В МОИХ ГЛАЗАХ!...
Сто солнц сверкают в моих глазах!...
Гордо голову поверну и… ах! –
Вновь парни идут за мною.
Не знаю – зачем и как – сама,
Вечно я их свожу с ума.
Ну что ж я поделать могу,
Если и в ночную темень-тьму,
И даже, когда грянет гроза,
Солнца смеются в моих глазах?!...
* * *
Пока училась в университете,
Писала репортажи с балов бомонда в свете
И, конечно, очерки о литературе,
Театре, музыке и культуре…
А здесь - в отделах литературы,
Информации, писем, культуры -
Одни полковники, с их-то сноровкой!
Я - корреспондент самого сложного,
Предупреждали меня, отдела -
Боевой подготовки.
Наоборот всё. Странное дело.
"Наверху" верят, что я волью
Свежести необычайной струю,
И в газете будет новей.
Ну что же, похоже,
Начальству видней.
РАССВЕТ
Небесная лазурь - в огне!...
Цветочный луг ещё во сне,
В полночных росах, нежится,
Проснулся… сразу
Горит в рубинах, бирюзе, алмазах!...
БОЕВОЕ "КРЕЩЕНИЕ"
Никогда не сжимала мне талию
лента патронная.
Не рвалась я в атаку в дымные дали,
сквозь летящие пули со стоном.
Ещё бантов и наивности благо,
только обсуждали проходной балл.
Был вчера выпускной бал.
А сегодня - моя присяга.
Позади - университет.
Я - военный корреспондент.
В офицерских сапогах
в тумане бегу я,
словно в облаках.
Неугомонные лейтенанты
наперебой предлагают бушлаты.
Но кому холодно на учениях
в боевое первое "крещение"?!
Рвутся залпы орудий глухо!…
И оглушают, теряется слух…
Слетают росы с ромашек,
вздыхают поле и небо тяжко.
Рядом усталый полковник.
А в линзах бинокля -
снарядов крылатых
дымятся рубины,
взрывают мишени
в закате карминном.
И сгорают летящие медленно
лучистые звёзды ПТУРСов…
Лунная мгла…
Где-то спит, наверное,
мой журналистский курс.
В такую ночь не спится
только мне,
как будто прикоснулась я
к огню сражений на войне.
* * *
Пишу репортаж. В коридоре,
За дверью моей шумят журналисты.
Офицеры снова кричат и спорят.
Опять собрание в сумраке мглистом?
И на одну тему всегда непременно,
Любимая тема у них, наверное…
Опять слышу имя своё и фамилию,
И отзывы о себе самые милые:
- Эти смородиновые с кострами глаза -
Их забыть нельзя!...
- Божественна грудь! -
Вспомню и… не вздохнуть!...
- Нет же! Какие красивые ноги!...
Про другое и мысли убоги!...
Мужчины - странные существа.
На что они тратят жизнь и слова?!
* * *
Разбила портфели свои о лбы коллег!...
Учить пытаюсь уже целый век:
- Не приставайте ко мне с поцелуями!
О, аллилуйя!...
* * *
Ах, наконец-то, победы добилась я:
Офицеры - уже не поклонники, а друзья!
* * *
Затаив дыхание и округлив глаза,
Офицер, один из моих друзей, сказал:
Напряжённо вся редакция ждёт, кого выберу я,
Тогда возненавидят избранника и… меня.
* * *
Лучшими признаны мои репортажи.
Вручили мне грамоту, премию даже.
* * *
Два форда каждый день едут за мной,
С работы меня провожают домой.
Два майора: блондин и брюнет
Предложили руку и сердце.
А я ответила: нет.
Просит каждый в его машину присесть.
Право, ах, что за честь!
Надеяться - вечная их установка.
Мне-то до дома – одна остановка!
* * *
Полковник вошёл, заместитель главного,
Сказал: - Пишешь и… славно!
Разбойница маленькая, только пришла
И… вся редакция "на ушах"!
Пишешь, а мы…
Из-за тебя и меня покинули сны!…
* * *
Дома - звонок в дверь настойчиво-сильный.
В дверях - главный цензор, высокий полковник,
промокший насквозь под грозовым ливнем...
Сказал: - Что сделала, девочка, ты со мной?!
Пожалуйста, будь моею женой!...
Твоих поклонников толпа – за дверью!
Выйду и будет драка, наверное.
"Сорвут" потом за это с меня погоны.
Я закрыла дверь перед ним. И стоны,
Крики драки за дверью пронзили ночь…
Шум за полночь стих…
Видно, все ушли прочь.
ГЛАЗА
Был взбешён лейтенант,
Он кричал: - Встаньте в строй! -
Взвод не слышал команд,
Ловил взгляд карий мой...
… Наконец, замер воинский строй.
Но солдатам уже не дождаться команд -
Почему-то слова потерял лейтенант…
Он задумчив и бледен.
Безумно смущённый такой,
Ловит взор карий мой…
* * *
Признан лучшим мой очерк
о лейтенанте,
Герой - робок, пылок,
как в Беатриче влюбившийся Данте.
Волнение веет от него волной…
Приехал в редакцию,
Предложил стать мне его женой.
* * *
Блондины, брюнеты!
Хотите на мне жениться?
Сколько уже предложений?
Пока - штук триста…
* * *
Прекрасен юный отличник -
Влюбился со страстью и болью!…
Наши взгляды скрестились
и чиркнули
Вспышкой ослепительной молнии!…
Их - много, готовых
всё отдать за меня.
Никогда на него не смотрела я.
Почему в свете этого дня
Я его выделила из многих?
У него - взгляд такой,
Карий, с солнцем, долгий,
как мой.
* * *
Красив, элегантен, умён генерал.
Шёл рядом со мной, не без гордости.
Ураганом кружил комплиментов шквал!…
Ах, успокойтесь, не волнуйте себя, генерал.
У любви - нет возраста.
* * *
Сердце - не бабочка шёлковая у меня.
Им не узнать, о чём думаю я.
Этого делать просто нельзя.
Для меня - все равны. И только - друзья.
* * *
Ах, капитан, вы – прекрасный
поэт.
Я помню наш разговор, ваш сонет.
- Послушай, милая!
Ты - слишком красивая,
Ещё и смелая! -
В этом всё дело, -
Вы, вспыхнув, краснели,
Смущаясь, бледнели
И, кажется, что говорить
еле смели.
- Ты - слишком прекрасная,
Просто опасная -
Для парня простого,
Такого, как друг мой –
Димы Смирнова.
Из-за тебя он гаснет. Я - тоже.
Одного из нас выбери. Что же?
Рядом и церковь, и загс.
Дни погожи.
- О, нет! - смеялась я
снова и снова…
Вы не пережили.
Смертельна молния слова!...
Погасла звезда
и Димы Смирнова.
Грустно, погибнуть –
не ново,
Оставив страсти
пути земного.
… В небе туманно-неясном
Дымится луна
огненно-красная,
Пылая,
с взволнованною гримасой,
Твердит вашим голосом:
- Ты - прекрасна!
Слишком прекрасна!
Опасна! Опасна!…
* * *
Мальчики, красавцы и отличники
Подготовки боевой и политической,
О вас часто писала очерки я.
Вы шагнули сквозь стену огня.
- Боже, спаси их! - молила я.
Сейчас: - Успокой их душу! - молю.
У вас не возьмут интервью
Ни другие журналисты, ни я.
Навсегда забрала вас Чечня.
ПЛАЧ ВОСКРЕСЕНИЯ
О погибших пролили мы море слёз,
Затонули их души в Океане дождей,
Но выплывают, скользят среди звёзд,
Опускаясь, ищут родных людей.
Ночами к нам приближаются небеса.
Вспышки облаков загадочно-лунны.
В шорохах тьмы слышны душ голоса,
Стонут в ночи таинственно струны...
Звучат клятвы присяги, служенья,
Верности Родине, вера в спасенье,
Вздохи встречи смерти, забвенья...
Словно горько сыплятся из Вселенной
Слёзы и плач Воскресения...
* * *
Ах, будет на всю страну скандал!...
Полковник, начальник отдела, меня "достал"!
Жалуется вновь и вновь главному редактору
Что коллег от меня не вытащить трактором...
Толпятся стеной они вечно вокруг меня,
Не можем работать ни он, ни я.
Спросил, построить вокруг меня забор -
Его, соседний со мной кабинет -
Дверь открыта. Виден весь свет! -
Тоже уже проходной двор!...
Только этого мне не хватало!
Больше всего я на свете устала
От приставаний его самого.
Боже мой, только-то и всего!
Моя гордость - превыше, это
Не поймёт, не поладим,
Уйду - в городскую газету
Или на радио…
* * *
Мой начальник снова кричит на весь зал:
- Все от неё, представьте, сошли с ума!...
Один я, только я - один устоял!...
SINSHEIM
Победный диптих
Над головою – пикируют «Мессеры».
Вой бомб нарастает безумней и резче.
«Пантеры» и «тигры» идут на меня.
Жерла смертельных орудий – в шквалах огня.
Мне страшно: большего нет несчастья!
Гибнут деды мои, отца старшие братья!…
Гортанные окрики чужой речи.
И ливень летящих снарядов хлещет.
Здесь фашизма чёрного победный расцвет.
Сквозь слёзы я горячо твержу: - Нет, о, нет!
Стальная рука SINSHEIMA
Его сжимает грозно печально.
SINSHEIM – страшного прошлого тень
Разрезала солнечный синий день.
* * *
Я вижу: гибнет моя родня.
Мама, юная, среди огня!…
Боже, в кровавом закате дня
Спаси её и будущее для меня!
Я сижу в твоём «Мессершмидте».
Где ты, фашистский пилот?
Зачем убивал мой народ?
А потом кричал: «Мein Gott!»
Но тебя не спасли молитвы.
Я сижу в твоём «Мессершмидте».
СВЕТЕЛ ДЕНЬ
Светел день, только печальна я.
Ранит сердце одна мысль кинжально.
И опять в висках стучит упрямо:
Германия, Афганистан, Чечня.
Для всех - солнце в небе синем.
Но который, право, уже год
Ты теряешь юных и красивых
Сыновей, мой горестный народ.
Светел день, только печальна я.
Вечной болью в сердце рана.
И опять в висках стучит упрямо:
Германия, Афганистан, Чечня…
МУСА ДЖАЛИЛЬ
"Я жить хочу, чтоб Родине отдать
Последний сердца движужий толчок,
Чтоб я, и умирая, мог сказать,
Что умираю за Отчизну-мать".
Муса Джалиль "Неотвязные мысли".
Сборник "Стихотворения".
Моабитские грозы
Чудятся мне как в бреду.
Сквозь горячие слёзы
Я к Джалилю иду.
Среди тёмной бездны,
Крови капающие звёзды
Превращал поэт в песню,
Пламя и света гроздья.
Звездою в мире теней
Родина лишь светилась.
Жизнь подарена ей -
Счастье и Божья милость.
ГАРСИА ЛОРКА
Сквозь тёмную тайну олив
Чуть ропщет притихший залив.
Алые цветы граната
Потупились виновато.
Сжимаясь, рассвет побледнел.
Поэта ведут на расстрел.
В мандариновых рощах горько
Гроза плачет о Гарсиа Лорке.
…………….
Но цветут надеждою неистребимой
Луны оранжевые апельсинов.
Песня свободы - бессмертна
В непобедимых волнах фламенко...
СЫПЛЕТ ЗВЁЗДАМИ
Сыплет звёздами месяца рог!…
Жизнь моя - безумный восторг!
С гранями сверкающих бед…
Лариса, Лора - огонь!
Не его ли, до рожденья, зажёг
Своим факелом Гарсиа Лорка?!
Как сказал известный поэт,
Что когда-нибудь и в сто лет
Я всё буду красивой девочкой,
Воспетой в поэзии, романсах,
Песнях, припевочках.
Если завтра… не погибну,
Словно молния, мгновенно,
Не сгорю как звезда!...
И горько друзья в небо
Мне помашут навсегда.
НЕ ГЛАЗА, А МИРЫ
Не глаза, а миры,
Переполненные восторгом,
С риском смертельной игры,
С невероятным торбом!…
Они плачут ночами бессонно
Над "Хижиной дяди Тома"
И ждут откровений,
Чудес, непременно
Отваги и дерзких полётов.
Разрезают их сны звездолёты.
Их хозяева пишут стихи
И верят в бессмертье любви.
И под звон их гитар и песен
Век расцветает, от дружбы тесен.
Что могут они сегодня?
Мечтать и дерзать беспокойно.
Но если тяжкое время придёт,
Каждый к подвигу будет готов:
Среди дымных штыков –
Босиком по огню и по снегу.
Собой закрыть разящий огнём пулемёт,
В бессмертье шагнуть, как в небыль.
Я ШЛА ПО ОСТРОВУ
Я шла по острову, навстречу солнцу.
Моря дикий сверкающий стронций
Целовал ступни загорелых ног,
Маня за свой туманный порог.
Прибой, как в мире все, одинок.
Над морем рубинами в сто карат
Пылал кораллово-алый закат!...
* * *
Пылает алыми розами небо,
Отражаясь в цветущей зеркальной воде.
День уплывает лебедем белым
В вечность, что рядом всегда и везде.
ВЕЧЕР
Струится шёлком темнота,
Словно в бесконечности мечта.
Сняли сандалии с крыльями ветра.
И всё уснуло до утра.
Только в травке светлячок
Лампу бирюзовую зажёг и… молчок.
КОНЦЕРТ
Акулой разевает рот
Фортепьяно и поёт…
В сини звёзды зазвенели.
Словно нежные свирели,
Птицы в полночи запели.
Я играю. Ночь лилеет
Лёгкий лунный свет и трели.
* * *
И вновь неприятности. Сумерки сникли.
Один из отчаянных лихачей - лейтенант,
Посвящающих вечно мне стихи, -
Устала, приезжает в редакцию на мотоцикле,
Говорит, говорит о безответной своей любви.
* * *
На "гражданке" мне от поклонников бед немало...
Лишь от военных, бесспорно, только и не хватало!
* * *
Одна поэтесса, бесконечно, бессрочно,
Пишет и пишет в прокуратуру письма,
Что талантливый, если не гениальный поэт,
В самом чудесном расцвете лет,
Из-за меня, жизнь покончил самоубийством.
Работы в редакции выше нормы - горы!
А тут вызывают ещё к прокурору.
* * *
- Пришла, Роковая звезда! -
Громкий голос за дверью сказал кому-то,
Или, может быть, в никуда…
- Пожалуйста, прокомментируйте это!
В руках прокурора – сборник поэта,
А в нём подчёркнутые стихи
О безответной ко мне любви.
- Какой вы поэту дали ответ? -
Спросил прокурор.
- Одно слово - нет! -
И не более.
Прокурор посмотрел на меня в упор:
- Вы - не виновны, а видите - горе…
* * *
Сквозь опустившиеся крылья тьмы
Я снова вижу себя со стороны.
В СОБОРЕ
Ей поэт посвящал стихи,
А она была холодна.
На свиданье к нему в ночи
Лишь спешила одна луна.
Поэт бредил о ней в ночи,
А она была холодна.
И пылкой его любви лучи
Не затронули сердца льда.
Он погиб. И проститься в собор
Пришла та, что была холодна.
Она всех бледнее была,
Опуская свой гордый взор.
Другой юноша за нею шёл,
Чтоб увидеть её глаза.
Он был тайны любви полн.
Она на свиданье к нему не пришла
И надменна, и холодна.
- Ах, оставьте! - вздох иль укор.
Светом свеч полыхал собор.
* * *
Боже, как я несчастна-грустна.
Неужели не засмеётся весна?!...
Вхожу домой, не успела закрыть замок,
Врываясь безумно и прыгая через порог,
Юноша меня едва не сбил с ног.
Он бросился передо мной на колени,
Заплакал: - Быходи за меня замуж!...
Вместе будем мы счастливы, непременно!
Он кричал и рыдал…
Оглушая не только наш дом – все квартиры,
Но и, по-моему, весь квартал.
Я была напугана и бледна,
Молчала, все слова потеряв...
И рукой ткнула в дверь:
- Иди лучше с миром!
Где-то всходило созвездие Лиры,
А здесь - далеко до поэзии мира.
Сквозь струящийся мрак окна
Вздыхала растерянная луна.
…Только сейчас понимаю с болью:
Есть такая людей категория.
Они должны получить то, что хотят.
За что Бог наградил их такою долей?
У них не бывает пути назад.
Они не могут расстаться с мечтой.
И долго, долго не могут найти покой.
А мне зачем быть Роковою звездой?
Мой Бог, избавь меня от этой участи.
Пойми, я этого не хочу.
Какую тебе поставить свечу?!...
СЛЕДЫ БОГА
Небесно-голубая ночь. Тишина.
Блестит амальгамная луна
Над антрацитом морских волн.
Берег необычаен в сладкой неге!...
На золотом песке – следы, в разбеге,
Они ведут к сверкающей звезде…
Боже, из Вселенной отзовись, Ты где?
И гребёт-гребёт быстро ко мне,
Словно в озолоченном челне,
На звонко смеющейся волне
Радостная любопытная луна. -
Совсем одинокая она.
Пылает светилами голубизна.
* * *
Как горько!… Ах, где вдохновенье?
Вспыхнув, как звёзды, гаснет горенье…
* * *
Нет, больше не может так продолжаться!
Поменяю квартиру, уйду из редакции,
Пока начальник не "осчастливил" ещё чем угодно,
Сегодня, сейчас же, на радио… и свободна.
БЕССОННАЯ НОЧЬ
Зацвели в саду сливы.
Хрустальные звёзды дивно
Играют на струнах залива.
Качает спокойно чайку
В колыбеле - волне яркой
Озорной лунный зайка.
Часы уходят прочь.
Отлив, стремясь тьму превозмочь,
Смывает в море бессонную ночь.
Заря дарит алую новь.
Поэт – «несчастливый счастливец»,
С рожденья впитала кровь
Безумную к музе любовь.
Жизнь мгновенна и быстротечна.
Бьётся сердце моё вечно
Волной музыки родной речи.
* * *
Ах, машина - за мной. Учения.
Репортаж. Очерк.
Хорошо. Это будет последним.
И… точка.
* * *
Вера в лучшее – вечна в нашем народе.
Энтузиазма прекрасного блеск - благороден.
Пером и автоматом послужим свободе.
Сверкай, журналистика, во славу Родины!...
* * *
Я в алом рассвете бегу спозаранку.
Ах, как здесь намесили танки!...
Мужское племя бросается, радо помочь.
Но командир прогоняет всех прочь.
Земля проваливается под ногами!...
И, чтоб не расстаться в грязи с сапогами,
Меня на ладонях - красиво и с лоском -
Полковник, начальник дивизии, носит.
Вот мы уже и на твёрдой земле.
Я с вышки смотрю на ученья во мгле.
Полковник, оставьте жаркие взгляды…
В ожидании полк - командовать надо!
И осыпают стоящие рядом
Горящих взоров пылающим садом.
Да, я - красива. И рада.
Но главное: гордость - моя отрада.
Лучше я ресницы опущу.
Зажигает ночь свечу.
- Ах, за мной пришла машина!
Ухожу - в горностае ночи синей…
* * *
Я сдала очерк и репортаж, браслетами
Рассыпая звёзды, с блеском кометы,
Улыбаясь, ушла на радио из газеты.
Долго грустили военные мои друзья,
Говорят, унесла с собою весь свет,
Лишь мрак, тишину оставила я...
По стране сотрясался журналистский мир наш,
Обо мне караваны легенд набирали вираж!…
Поведали военные коллегам гражданским и свету,
Как моя ножка ступила на их планету.
До сих пор редакторы гражданских газет
Передают мне это восторженно
И повторяют их фразу звёздную:
- Ты слишком прекрасна,
Для военной газеты это опасно.
* * *
Энтузиазма прекрасного блеск - благороден.
Сверкай, журналистика, во славу Родины!
* * *
Летит жизнь, стремительна и горяча.
Кто-то смотрит за нами из-за плеча.
Писала я в младенчестве, рано.
Следила за мною исподволь мама.
Когда я росла и цвела по наитию,
Рядом, со мною, был взгляд учителя.
Нам открываются сотни дорог.
Смотрят за нами Пушкин и Бог.
На фотоснимке: автор.
Номинация
в Конкурсе
Единомышьленников
"ОП-нем всем миром. Моя работа"
http://stihi.ru/2015/11/30/6459