От времени столик лоснится,
Он теплый и желтый, как мед.
Мелькают тяжелые спицы,
Нить тянется - бабушка шьет.
На платьице нежно-зеленом
Любовно выводит строку.
Горят золотые грифоны
На матовом черном боку.
Ах, "зингер", чугунное чудо,
Суровый стимпанковский бог.
Ты знаешь и шелк парашюта,
И грубую кожу сапог.
Тебя и в войну не проели,
Ты всех одевала детей,
Ты сшила из старой шинели
Пальтишко для мамы моей.
Край теплой ажурной педали
Блестит от касаний людских -
От туфель, сапог и сандалий,
И маленьких ножек босых.
В трофейной латунной масленке
Янтарная пища твоя.
И плавно идут шестеренки,
Сшивая куски бытия.