Когда мне тайна разрешает в свои владения войти…
Татьяна Бечина
Пока душа в порыве юном,
Её безгрешно обнажи,
Бесстрашно вверь болтливым струнам
Её святые мятежи…
Владислав Ходасевич
Так случилось: перечитывала поэтический томик известного русского поэта «По бульварам» 1996-го года издания, когда почта принесла свежий – «Берёзовые качели» Татьяны Бечиной из Северодвинска, в результате чего строки того и другого сами собой напросились в эпиграф.
Открываю томик. Стихи читаю.
Стихи стонут, стихи ласкают.
Стихи участья, стихи плача…
И боль, и счастье в строчках зрячих … («Стихи»).
Это моя старшая сестра, после глубоких раздумий и долгих сомнений, издала-таки сборник ранних стихотворений, которые ждали своей участи с 70-х годов прошлого века... Под обложкой собрались воедино наброски жизненных наблюдений разных возрастных периодов личностного и авторского становления. Всего – 63 развёрнутых рифмованных зарисовки о родной Пинежской земле с её неодолимой «силой притяжения»; о чудодейственной природе, где всё « мудро и на века», о безграничной любви к родным и близким, особенно трепетной - к матери Малыгиной Галине Ивановне, которая «и сегодня, и завтра домой стала б ждать» свою дочь, о радости материнства и о творческом поиске, когда так хочется уйти «от чужих и мудрых строк».
Татьяне удаётся находить свои образы и средства выражения. Потрясли строки, пронзительно и достоверно передающие боль разлуки с родным домом и радость обретения: «Скрипнут, словно всхлипнут, половицы» - литературно-поэтический приём олицетворения усиливает ощущение сопричастия и сопереживания, слышен наяву горько-радостный скрип-всхлип… И просится собственный – ответный…
Дальше – настроение-вывод самой гостьи: «Здесь дано мне заново родиться / И тепло почувствовать в груди». («Снова дома»)
А оно и не остывало! Иначе не было бы откровения-покаяния: «Сторона моя./ Низкий отвешу поклон», «И ещё я скажу: «Родная, спасибо»/ - Этой тёплой земле на ладони моей». И обращения к памяти как мерилу нравственности нарочно не придумать: «Память, память, не надо, ты меня не суди: /Я по-прежнему рядом…»
Это и мои страницы воспоминаний. Перелистываю их, словно переворачиваю песочные часы …
Именно таков был первоначальный вариант названия подборки. Но Татьяна оставила его для одной из глав, решив «раскачать» «Берёзовые качели». И невольно возникает перед глазами нехитрая «качуля» - толстенная верёвка и доска-сидюлька- на повети родного деревенского дома, сооружённая отцом для детской забавы, другая – возле рябины во дворе, под сказочно огромной дедовской елью… И я – семилетний подросток, с крылатым желанием взлететь на этом незатейливом чуде-юде до небес!…
Но название книги, конечно, образно и многозначно.
У жизни не бывает только ровного, спокойного течения, как и у Татьяниной реки Пинеги; выбор суженого также далеко не безоблачен, автор проверяет избранника на прочность, силу духа и чистоту души; ей важна выверенность самого чувства как единственной любви, её сердце «вырваться готово» («Печаль»), но… безответно: «Тебя аукаю – меня не слышишь ты…» (б/н). Несмотря на сомнения автора, видны стержень характера, личность героини. Тексты не лишены и такого поэтического приёма как риторический вопрос: «Но так ли я люблю, как журавли?.. («Журавлиная песня»), «Отпылала моя Жар-птица. А не ты ли её убил?» («Жар-птица»). Ответ Татьяна знает, но оставляет открытым.
Сила автора – в чистоте души, бесхитростности, преданности. Татьяна неустанно восхищается тем, что она дочь любимой и неповторимой родной земли, частичка деревни, семьи, сама дважды мать… Несмотря на некоторый минор, стихи её светлые. Не потому ли, что автор решает «никому не нужную» грусть «выбросить на пыльную дорогу» деревенской улицы и, просветлев, заявить: «грусть, как радуга, ясна». Удивиться и удивить: «А я, от счастья замирая,/Пишу счастливые стихи», «И как я счастлива бываю/ На этом сказочном пути…».
Татьяну в круговороте жизни спасает то, что она всегда верит «в добрую случайность»: «И сколько б тучам ни туманить,/И как бы снам ни ворожить,/ Меня мой край в луга заманит,/ И в танце счастья закружит» («Танец счастья»).
«Память время листает…»
Я умышленно не использую термин «лирическая героиня», т.к. вся лирика сборника автобиографична. И в ней – сестра Татьяна! С её поисками, наблюдениями, находками, портретами и картинками. И моя родина. Дом, в котором я, давнишняя настолько, что не помню собственный «стриженый лоб», с братьями Виктором и Василием, упомянутые в стихотворении: «На деревенской квашеной капусте…». Героиня-сестра собрала под обложкой всю нашу поредевшую семью…
Татьяна - наблюдательный, вдумчивый человек. В её стихах «живут» самостоятельной жизнью берёзы, река, ветер… Автор общается с ними как с равными: спорит с ветром «То не я ли спорила/С ветром по-над кручей?» («Почему – не ведаю»); играет в прятки с временем ( «Желание»); беседует с детством «легко и просто», оно «бежит за автором, сторожит её («Игра с детством»)… Ей хочется растолковать «лесного ручья говорок», на крутом бережку подружиться с ветерком… И что же? «Как просто всё и как непросто, как ясно всё и как туманно…» - расставляет всё по местам сама жизнь («Обида»).
Образ берёзы в текстах ключевой. Автор использует его в прямом и переносном значении, пытаясь передать собственное восприятие и настроение: «берёзовые качели», берёзы «расплели косички», заплетённые ею, берёзка «ножки простудила», но быстро «грустить забыла, купается в снегу…» («Настроение»).
Жизнь - во всём! «В просторе небес журавлиную стаю/Принимает в объятья, волнуясь, весна»; лучи «пробивают скорлупу снегов»; река Пинега – «торопится, катится», на крутом берегу топчется «церквушка-старушка», там неприкаянно «детство веснушчатое ходит», а юность «заблудилась в белых рощах» … И край родной – «песней журавлиной кличет»…
Приоткрывает дверь в те места, где Татьяна родилась, выросла, откуда «у порога тихо постояв, /вдаль ушла своей дорогой…» первая глава «Сила притяжения». 28 стихотворений – словесная экскурсия по её родным берегам, лугам и катищам, знакомство с близкими людьми, мировоззрением автора, пропущенным через душу. И невозможно не проникнуться искренними, выстраданными чувствами: «Я, словно скатерть-самобранку,/Раскину память пред собой,/Где луг росистый спозаранку,/И ливень чистый, голубой». И на скатерть эту прожитые годы «память выложит сполна»… Такая же чистая, как ливень…
Татьяна делится, что сердцем чувствует власть родной земли. И по- дочерни покоряется неодолимой силе притяжения! Читатель наверняка ощутит перекличку, почувствовав, как ёкнет в груди… Во всяком случае, автор надеется на «отраженье в слове», «чтоб радостью ожить в сердцах людей» («Рассвет»).
Показался неожиданным и порадовал переход от повествования о родной деревне –«маленькой точке на карте» - к обобщению: «Хорошо, что на Севере я родилась!». Подкупает искренность автора: «Что есть мой край, лугов разливы,/Не забывала никогда». И ей веришь.
Набили оскомину выражения-афоризмы: «прошлого лучше не помнить, будущего – не знать», «будешь жить прошлым – проглядишь настоящее» и т.п. Татьяна переубеждает: «память берегу я свято …». И в преданности её сила. Без памяти о родных корнях она как без души.
«В Алёнушкиной сказке я сегодня»
В главе «Берёзовые качели» собраны стихи о природе, её явлениях. Здесь купаешься в метафорах, олицетворениях, ярких эпитетах. Тропы придают лирике Татьяны не только поэтичность, но и музыкальность, не зря стихотворение «Синяя сказка» (муз. К. Рябикова, Северодвинск) давно стало песней.
В меня вжилось Алёнушкино что-то,
А тропка всё спешит, манит вперёд.
Быть может, вот за эти поворотом
Иванушка рукою мне махнёт («Алёнушкина сказка»).
Читатель улавливает настроение автора через краски картин в разное время года: радость от весеннего озорного и задорного дождя, что «вдруг – без спросу!»; осеннюю грусть от хоровода берёз «в оцепенении пугливом»; озноб и трепет от первого снега, который «заколдованным белым сном покружится и тихо сядет»… В строчках стихотворения «Снегопад» «Я хочу их согреть дыханьем,/Только им по душе мороз…» (о снежинках), на мой взгляд, улавливается скрытый переносный смысл о некоторых утратах, личной непонятости, а в заключении «где-то там, в бесконечности синей,/Начинается снегопад…» - непредсказуемость и туманность будущего, бытия. Через противопоставления: снег-грязь, дождь-солнце, через цвет и стихию высвечиваются качества личности автора.
Глава «Свет надежды» - сгусток сомнений и поисков, находок и потерь: «Ожидание», «Жар-птица», «Белое платье», «Ежели да кабы», «Досада»… Соответственно знаку Зодиака Водолей, Татьяне свойственны раздвоенность, несамостоятельность. Ощущение наивности и нестабильности проходит сквозь всё содержание сборника. Но надежда остаётся всегда!
Вернутся птицы, совьют гнездо,
Дожди обступят мой тихий дом.
Пройдут-прольются, оставят след
Двух ярких радуг – надежды свет. («Свет надежды»)
«Жизнь – сложный лабиринт дорог и тропок»
Содержание произведений в главах «Песочные часы», «Четверостишия», «Детство», «Рассвет» в некотором роде перекликается с вышесказанным и соответствует данному подзаголовку. Оставлю нераскрытые «владения тайны» на суд читателей.
Большинство стихов сестры узнаю по первой строчке – помню наизусть с детства. Как-то Татьяну на одном из выступлений попросили прочесть что-нибудь из её архива. Увидев на лице сестры растерянность, я пришла на выручку. Позже Татьяна Николаевна призналась, что была удивлена – многое не помнила сама…
Вот почему я поддержала идею издания сборника, хотя это казалось нелогичным: в 2008-м году издана первая книга Татьяны Бечиной «Таволга» со стихами более позднего периода их создания. По сути, более совершенными. Но она, вероятно, не появилась бы, не будь этих, ранних, оказавшихся фундаментом всего творчества автора.
А под конец узнай, как чудно
Всё вдруг по-новому понять,
Как упоительно и трудно,
Привыкши к слову, - замолчать. (В. Ходасевич, 1924 г)
Пожелаем ей вдохновения. Подождём одоления новой творческой планки, заявленной Татьяной: «Вдруг из сердца вырвутся слова,/Открытые законы отвергая»?
Ольга БОТОЛИНА, В.Новгород, ноябрь, 2015