Белое, розовое, красное.
( Из домашнего спектакля)
Его Пабло зовут, а по отчеству
Пикассо, он на пике творчества
Даму пик писал, не вольта червей,
То бледней, то ярче, то розовей.
Vis-;-vis его – вислый ус – Матисс,
Докрасна ругались, но не дрались,
Остывали, кисти друг другу жали,
И палитру под мышку - бузить уезжали.
Просыпался Пабло, Анри трезвел,
Начинали с листа, что как тундра, бел.
Чтоб на белом фоне создать букет,
Надо пить не сколько, не что, а с кем,
И слова, хоть три, на раз- два, найти
О букете, о цвете, о золоте!!!
Снег на лотосе, мочки ушей в мороз,
Вот где белый до боли апофеоз.
Уши тру, и друзей в глаза зову,
Разговор завести о розовом.
Говорю, не краснея за слова,
А щека пока еще розова.
Языки все более розовы,
Живописцы бодры и здоровы.
Пикассо подрос, повзрослел Матисс,
В закрома за красным подались.
В темноте нащупав в три пальца пыль,
Пикассо за горло схватил бутыль.
Зачихал Матисс в вековой пыли,
Но наощупь цвет и букет нашли.
И под скрип ступеней из погреба
Они горлышко поднесли к губам,
И горланили, спотыкаючись:
Раскален Пикасс, и пунцов Матисс.
А навстречу им шел валет червей,
И туза бубнового багровей
Предвещая ветер, дышал закат,
И рубин алел, и густел гранат.
Кардинал швырял шапку в небеса,
И Матисса выше, и Пикасса.
Я бы тоже кепку пустил в полет,
Но слова бледнеют, и зуб неймет.
Без прикрас без фраз, жизнь до дна красна,
Не Пикасс, не асс, жажду жду вина.