Там есть неспешность, даже затаённость,
звериность,
и в еловый полу-мрак,
зияет перекошенный барак,
за порослью скрывая прокажённость.
Там для мышей оставленная свечка,
один сапог и на стене засечка,
как буква первая, где букв всего лишь три,
как оберег и символ первородный,
здесь жили люди, что ни говори,
российский дух, как орган детородный,
прошил евразию минуя словари.
Тупая жзнь, что может быть тупее,
чем лесосек бессчётные пеньки?
Чем на губах застывшие плевки,
и залощённая до блеска портупея?
Ерник, хвоя, неверная дорожка,
и сущностей неброские следы;
медвежья шерсть, паучья насторожка,
недоброе стояние воды.
За тех, кто о себе вот так сказали,
- киркой лебёдкой, гнутою скобой,
поросшие осиной и ольхой,
шурфы взирают слёзными глазами.