Я меняюсь, поверь, и взрослею с тобой год от года.
Снова шейный хондроз забивается под воротник.
А в наушниках Моцарт...отрывками, фразами, нотами...
Разве так появляется самый пронзительный стих?
Не люблю я микстур и хронически часто болею.
Не пугают врачи видом в коме лежащих больных.
Всю пригоршню лекарств высыпаю под дождь, – так я смею
Музыкальный размер поменять на простой – три восьмых.
Я меняюсь в ночи и тянусь к лику лунному светом.
Ты коснешься стены, попытаешься двери закрыть.
После вычурных снов, сумасшедшего бабьего лета
Плачет женщина...девочка...горько, как в детстве, навзрыд.
Дотянусь до Луны, лик протру, чтобы снова вернуться,
Отстояв на ветру, под рентгеном случайных зевак.
Понимаешь, та дверь...её нет...и её не коснуться...
Как и ворота нет...Нет одежды на мне, снят пиджак.